В руках юноши мелькал увесистый молоток, в зубах он сжимал еще один гвоздь, помимо того, который методично забивал в данный момент. Судя по сведенным у переносицы бровям, новенький был так поглощен своим делом, что всего остального мира для него не существовало. Соседка могла бы простоять тут сколько угодно, оставаясь вне поля зрения.
Фаина часто замечала такое выражение лица – лениво-брутальное – на отце, когда он что-то ремонтировал или строил. Вид нового соседа впечатлил ее, но лишь оттого, что она впервые увидела его, застав за забиванием гвоздей.
Девушка направилась к себе, тихонько напевая приевшуюся мелодию. Еще пару минут назад она собиралась заорать на весь этаж, чтобы испугать Кирилла, а теперь ей хотелось одного – издавать как можно меньше звуков.
Пока раздавались удары молотка, она все еще помнила о юноше, халат которого запомнился ей куда лучше, чем черты лица, и даже гадала, ради чего забиваются эти гвозди. Что он решил повесить на стену, как отнесся к этому Кирилл? Но едва стук прекратился, Фаина, растворившись в долгожданной тишине, позабыла и об источнике этого стука.
Мучимая совестью, девушка позвонила в офис и попросила выслать ей на почту остаток недоделанной работы, чтобы заняться этим на дому. Степа одобрил ее желание, не забыв справиться о состоянии. Фаина заверила, что завтра же выйдет на службу. Наивно было полагать, будто приступ не повторится. Просто отныне стоит носить с собой таблетки.
Что ж, если сладкого сегодня нельзя, можно порадовать себя шаурмой и бутылочкой пива. Благо, в шаговой доступности от общежития в любое время можно достать эти две причины жить. Храни господь владельцев круглосуточных ларьков, щедро рассыпанных вокруг студгородка.
Глава 4, в которой Фаина испытывает сильное желание остаться
«Будучи почти телесными, дьявол и его помощники нуждаются в пище, и Ориген утверждает, что они жадно глотают жертвенный дым. Они умственно и физически богаче одарены, нежели обыкновенный смертный…»
Яков Шпренгер, Генрих Инститорис – «Молот ведьм»
Фаина вернулась раньше обычного, отчасти поэтому настроение было умиротворенным, и даже самочувствие не устраивало сюрпризов.
За весь день она съела всего ничего: хиленький бутерброд с колбасой, помидором и подвявшим горьким салатом, кружку зеленого чая да покупной мюсли-батончик за двадцать шесть рублей. Для Фаины наесться такой чепухой сложно, но времени на полноценную трапезу не нашлось. Редко находилось.
Постоянный голод, удовлетворить который может лишь бедро дикого кабана, нервировал ее в течение дня. Но чем ближе был дом, тем смиреннее становился алчущий зверь, что строптиво клокотал внутри и не позволял ни на чем сосредоточиться.
Двери грязного лифта медленно разъехались, и девушка, позвякивая ключами, спокойным шагом направилась к своей комнате,