– Это не яд? – я кивнул на капельницу.
Гость хмуро покачал головой.
– Лекарство. Очень, кстати, хорошее и дорогое.
– Лекарство от страха… – пробормотал я.
– Чего, чего?
– Да так это я – брежу, наверное… Эй! А почему так много? Я, конечно, боюсь, но не настолько же!
– Четыреста миллилитров, как и рекомендовано.
– А точно, что не лопну?
Голова его вновь размеренно закачалась. Излишней разговорчивостью медбрат не страдал. Я прикрыл глаза, изготовившись терпеть и ждать, но лечебный процесс надолго не затянулась. Организм удивительно быстро всосал в себя все триста миллилитров, и упаковав в дипломат компактную капельницу, медбрат все также безмолвно убрался восвояси. Даже спокойной ночи не пожелал, балбес. Не любят нас господа медики, ох, не любят!
Какое-то время я лежал на койке, бездумно глядя в потолок. Сердце стучало ровно и сильно. Должно быть, переваривало только что проглоченное. Ему было хорошо, а мне не очень. Голове приходилось переваривать иную пищу – все то, что выложил мне несколько часов назад Петр Романович. Впору было вычерчивать таблицы с графиками, вычисляя, где и насколько он покривил душой, где сказал чистую правду, а где не очень. Насчет тех же дам, насчет матери Алисы и столичных разборок. Впрочем, не столь уж сложно это было выяснить. Без всяких интеллектуальных извращений.
Распрямив локоть, я отодрал подсохшую ватку, придирчиво осмотрел руку. Ничего особенного! Еще один мини-кратер на вене – только и всего! Скоро стану похожим на злостного наркошу… Не теряя времени, я решительно поднялся. Задачка была не столь уж сложной. В коридоре – вохровцы и телекамеры, это да, это плохо. Зато с другой стороны имеются окна, на коих не замечено ни замков, ни решеток. Так что хочешь лететь, – пожалуйста! Тут даже спрашивать не нужно, какой путь легче? Разумеется, не коридорный. Потому как упущеньице, Петр Романович! Недогляд! Крыльев у нас, конечно, нет, но есть руки и головы. Головы, надо сказать, не самые глупые.
Я приблизился к окну, стараясь не шуметь, отворил рамы. Подумав, вернулся. Стянув с койки простынь, свернул ее жгутом, на концах связал по узлу. Ну-с! А теперь малость полевитируем! И пусть потом господин Коперфильд попробует повторить!
Выбравшись наружу, я внимательно осмотрел фасад. В принципе – при такой обильной лепнине можно было рискнуть двинуться прямиком по стене. Для скалолаза второразрядника – форменный пустячок! Жаль, не было у меня ни второго разряда, ни третьего, да и, сказать по правде, декоративный крабб не внушал особой уверенности. Вполне возможно, все эти гипсовые цветки и финтифлюшки могли обломиться при первом же прикосновении.