– Костя, Костя, остановитесь! Спасибо Вам огромное! Всё, всё! Уже выезжаю!
Я подъехала по записанному адресу. Кирпичная свечка обнесена высоким металлическим забором. Консьержка, охрана. Калитка на электронном замке. Серьёзный домик. Грузчики подъедут через несколько минут. Пообщаюсь с хозяйкой.
Двери открыла высокая и очень старая дама. Совершенно седые волосы уложены просто, но красиво. Платье, брошь, туфли. Да, мне бы так дома ходить.
– Проходите. Я Вас такой и представляла. Обувь можно не снимать.
Квартира огромная. Всюду коробки, сумки. Действительно, готовятся к переезду.
– Вот он. Смотрите.
Передо мной фортепиано. Кто не знает, прошёл бы мимо. Инструмент более чем скромного вида, небольшой, с камерным звуком. Но это инструмент с генами немецкого инженерного и фортепианного искусства.
Хозяйка наблюдала за мной какое-то время. Потом подошла и подняла крышку, —
– Клавиши Вам поднимут. Это недорого. Знаете, какая история у него? Хотите, расскажу?
– Конечно, если не затруднит.
– Мы с мужем в конце шестидесятых были на гастролях в Цюрихе. Прогуливались перед концертом. Заглянули в магазинчик. А там он – «Циммерман». Муж посмотрел и решил купить. У него были рояль и пианино, но почему-то захотел приобрести и этот.
Так что привезли мы его из Цюриха. Дочка скрипачка. Думали пригодиться фоно. Но она уехала. Сейчас я к ней переезжаю. Старая стала. А инструмент жаль. Хочу его в надёжные руки отдать. Пусть живёт.
Я и сама раньше неплохо музицировала, а сейчас пальцы окостенели, как на пенсию вышла. В консерватории нашей преподавала всю жизнь. И муж. С концертами, где мы только не были. Он – скрипач, а я – концертмейстером при нём. Умер.
Так что стоял Ваш «Циммерман» все эти годы. Скучал. Ждал Вас. Забирайте. Сына хвалят Вашего и педагог у него от бога.
– Спасибо. Сколько?
– Знаете, я бы его Вам подарила, но мне деньги на переезд нужны. В двенадцать тысяч я уложусь. Есть столько?
– Да. Есть пятнадцать.
– Не надо. Хватит и двенадцати. Сыну купи чего-нибудь. Давай сюда бумажки, – дама протянула обычную картонную крышку от коробки из-под обуви.
Я положила в неё деньги, а дальше…
Хозяйка смотрела мне в глаза неотрывно, словно читала мысли. Перед глазами всё поплыло. Стены стали мягкими и волнистыми, как в кривых зеркалах. Уши заложило. Руки ватные, безвольные, язык не ворочается. Я испугалась. А она всё смотрит и смотрит.
Собрав все силы, я не отводила взгляда и заставляла себя стоять. Откуда-то из далека донёсся голос, —
– А что это ты мне дала?
– Деньги.
– Разве это деньги? Посмотри-ка!
Я не стала смотреть на купюры. Ответила, —
– Да. Это деньги. Двенадцать штук по тысяче.
Дама рассмеялась, —
– Верно! Молодец! Не врёшь. Прости