– Итак, даже будь ты привередливым, ты, наверно, мог бы жить счастливо с любой из ста пятидесяти миллионов самых разных женщин, – заключил он.
Эта фраза меня ошарашила. Мои родители поженились тридцать два года назад, и папа просто боготворит мою маму. Он никогда не стеснялся говорить нам, что для него она всех дороже. Однажды за завтраком, когда мне было шесть лет, папа читал научный журнал с громадным астероидом на обложке. Потом отложил, смерил взглядом меня и братьев:
– Если астероид столкнется с Землей, и случится ядерная катастрофа, и все человечество погибнет, но воздухом все-таки можно будет дышать… хотя это вряд ли… Так вот, я смирюсь со всем, что случилось, если на всей планете выживут всего двое – я и мама.
– А как же мы? – спросил мой брат Ивэн.
– Ну, я погорюю немножко. Естественно, будет какой-то траур. Я же не козел бесчувственный, – ответил папа и громко, от души расхохотался.
Папа любит маму так, словно с ней сросся и вообще не мог бы без нее жить. И его небрежные слова – мол, каждый мог бы счастливо жить с кем угодно из ста пятидесяти миллионов человек – совершенно не вязались с его личным примером.
– Ты же сам в это не веришь. Я же знаю: ты уверен, что с другой женщиной не обрел бы того, что у тебя есть с мамой.
– Постой, я же сказал, что должен сказать тебе две вещи, – возразил папа. – В общем, под научным углом все так, как я говорю. Но человек – сложно устроенное животное, да еще и изменчивое. Мало ли что я думал десять лет назад, а теперь как вспомню – чушь собачья! В общем, ни одна научная формула не может предсказать, как сложатся отношения в браке. Потому что брак на первом году после свадьбы – совсем не то, что брак тех же людей десять лет спустя. Короче, когда ты имеешь дело с чем-то невероятно непредсказуемым – то есть с людьми, цифры и формулы ничего не значат. Самое лучшее, что ты можешь сделать, – собрать воедино всю известную тебе информацию и, если подойти по-научному, сделать что? – спросил он, буравя меня глазами, ожидая ответа.
– Э-э… не знаю, – сказал я, предполагая, что вопрос все-таки риторический.
– Надо, блин, подарить тебе табличку с надписью "Я не знаю" – время сэкономишь. Лучшее, что ты можешь сделать, сын, – это выдвинуть обоснованную гипотезу.
Итак, я тебе расскажу, что я сделал перед тем, как попросил руки твоей матери: уединился на день, сидел, обдумывал все, что успел узнать о себе и о женщинах к тому моменту моей жизни. Просто сидел и думал. Возможно, еще и траву курил. В любом случае, под вечер я подвел итоги и спросил себя, не расхотелось ли мне делать предложение твоей маме. Оказалось, не расхотелось. И я со всей скромностью говорю тебе: сделай то же самое, если не считаешь, что ты умнее меня. А это вряд ли, поскольку гены у нас общие, – тут папа захохотал, откинулся на спинку кресла и отхлебнул большой глоток диетической колы.
Я оплатил счет и подвез папу до дома.
На следующий день я собирался сделать предложение Аманде.
Я заказал авиабилет до Сан-Франциско