Миша, преданный Семену и Луизе, я была уверена, так и не простил нам с Юлей побег из города, от наших родителей, которые, по его мнению, сделали для нас многое. Конечно же, он не мог этого утверждать, поскольку тогда находился в бессознательном возрасте. Видимо, его убеждение сложилось, исходя из рассказов кого-то из родителей о нашем счастливом детстве до той поры, пока на пороге не оказалась тетя Маша. И сейчас, когда наши взгляды встретились, я заметила в его глазах не то осуждение, не то разочарование, что за порогом оказалась я, а не кто-то другой, более желанный гость.
Миша жестом пригласил меня в дом, я покатила за собой небольшой чемодан – всю поездку думала над тем, для чего я его взяла, поскольку вещей у меня было не так много, – после чего дверь за мной захлопнулась. Я застыла в коридоре, и на секунду словно сквозь броню пробилось нечто, похожее на ноющую боль в груди, однако это ощущение прошло быстрее, чем я успела понять, что стало тому причиной. Я мельком осмотрела квартиру, думая, изменилось ли что-то за пять лет, затем под испытующий взгляд Миши начала разуваться.
Он наблюдал за мной, я буквально чувствовала это спиной, и на мгновение по телу словно пробежал холодок. Давно забытое чувство оказалось неприятным, поэтому я как можно скорее скинула с себя обувь и повернулась к Мише. Где-то в сознании точно слышался голосок, твердящий, что не стоит стоять к нему спиной. Я выдавила улыбку, не зная, как она выглядела со стороны. Когда Миша едва слышно выдохнул, заметно расслабляясь, я осознала, что выражение лица подобрала донельзя подходящее, способствующее скорейшему прогрессу в нашем общении.
Сейчас наступала новая пора, когда мне, вопреки желанию, придется стать для Миши не просто старшей сестрой, но и настоящей опорой. Он остался совсем один, и, какие бы ни переполняли его чувства по отношению ко мне, я буду вынуждена, сжав зубы, стерпеть что угодно, лишь бы научить его справляться со всем в одиночку. Мы всегда держались вместе, Миша же был привязан к Семену и Луизе. С трудом могла представить свое состояние, если бы в тот день я лишилась не только дяди Гриши, но и тети Маши с Юлей и Лизой.
– Ты можешь занять любую комнату, какую захочешь, – Миша нарушил тишину, которая уже становилась неловкой. Он словно невзначай посмотрел по сторонам, но я-то понимала, что парень попросту не желал встречаться со мной взглядом.
– Тогда я займу свою прежнюю комнату?
Мне было необходимо его разрешение, поскольку я не имела права распоряжаться в этом доме чем-либо. Все здесь казалось чужим, будто, стоило дотронуться до любого предмета, как он непременно обратился бы в прах. Находиться здесь неуютно, но выбора не было.
Я