– Гертруда, – сказала она, – ты твердо уверена, что тебе лучше остаться дома и не ходить сегодня в церковь?
Гертруда взглянула на нее, потом сорвала веточку сирени, понюхала и отбросила прочь.
– Я никогда и ни в чем не бываю твердо уверена, – ответила она.
Вторая молодая леди упорно смотрела мимо нее на пруд, который сверкал вдали между двумя поросшими елью вытянутыми берегами.
Наконец она очень мягко сказала:
– Вот ключ от буфета, пусть он будет у тебя на случай, если кому-нибудь вдруг что-то понадобится.
– Кому и что может понадобиться? – спросила Гертруда. – Я остаюсь в доме одна.
– Кто-нибудь может прийти, – сказала ее собеседница.
– Ты имеешь в виду мистера Брэнда?
– Да, Гертруда. Он любит пироги и, наверное, не откажется съесть кусочек.
– Не люблю мужчин, которые вечно едят пироги, – объявила, дергая ветку куста сирени, Гертруда.
Собеседница бросила на нее взгляд, но сейчас же потупилась.
– Думаю, папа рассчитывает, что ты придешь в церковь, – проговорила она. – Что мне ему сказать?
– Скажи, что у меня разболелась голова.
– Это правда? – снова упорно глядя на пруд, спросила старшая.
– Нет, Шарлотта, – ответила со всей простотой младшая.
Шарлотта обратила свои спокойные глаза на лицо собеседницы:
– Мне кажется, у тебя опять тревожно на душе.
– На душе у меня в точности так же, как и всегда, – ответила, не меняя тона, Гертруда.
Шарлотта отвернулась, но не ушла, а все еще медлила. Она оглядела спереди свое платье.
– Как ты думаешь, шаль не слишком длинна? – спросила она.
Гертруда перевела взгляд на шаль и обошла Шарлотту, описав полукруг.
– По-моему, ты не так ее носишь.
– А как ее надо носить, дорогая?
– Не знаю, но как-то иначе. Ты должна иначе накинуть ее на плечи, пропустить под локти; сзади ты должна выглядеть иначе.
– Как же я должна выглядеть? – поинтересовалась Шарлотта.
– Наверное, я не смогу тебе этого объяснить, – ответила Гертруда, слегка оттягивая шаль назад. – Показать на себе я могла бы, но объяснить, наверное, не смогу.
Движением локтей Шарлотта устранила легкий беспорядок, который внесла своим прикосновением ее собеседница.
– Хорошо, когда-нибудь ты мне покажешь. Сейчас это не важно. Да и вообще, по-моему, совсем не важно, как человек выглядит сзади.
– Что ты, это особенно важно! Никогда ведь не знаешь, кто там на тебя смотрит, а ты безоружна, не прилагаешь усилий, чтобы казаться хорошенькой.
Шарлотта выслушала это заявление со всей серьезностью.
– Зачем же прилагать усилия, чтобы казаться хорошенькой? По-моему,