Ланс, видимо, почувствовал что-то в моем молчании, но стреломет не вытащил и вообще не делал попыток как-либо защититься. Он доверял мне так же, как я должен был доверять ему. Как мы всегда доверяли друг другу. Только заговорил быстрее и сбивчивее:
– Наших, проверенных, еще много. Мортимер Четыре Фаланги, Костлявый Патерсон, Джинго… Вся Меканская бригада, закаленные бойцы. Перемелем владетельную шваль, как болотных умрунов! Пусть пройдут тот же путь!
Еще кто-то должен пройти мой путь… Нет уж, хватит. Рука стиснула рукоять уже осознанно. Ланс же не слышал и не видел ничего, зайдясь в ярости:
– Они должны страдать и умирать, как мы!!!
Ему было невдомек, что время слов для меня прошло. Осталась только цель, на которую я был направлен, и ее цена. А человека, которому я верил, больше не существовало.
Немыслимо долгий и красивый удар с шагом и доворотом снес Лансу голову. Меч словно замер в фонтане крови, наливаясь изнутри жутким светом. Казалось, стальные кристаллы отделяются друг от друга прожилками сияния и тают в нем, как зерна.
Неся клинок на вытянутых руках, словно полную чашу, я повернулся к прозекторскому столу, повернул меч острием вниз и со всей силы вонзил в низ живота ночной властительницы.
– Репаро!
Меч без сопротивления прошел сквозь ее тазовые кости и свинцовую обшивку стола. Молнии рванулись от краев разреза, молотя жгутами по стенам и оплетая нас. Мертвое тело выгнулось, скользя по лезвию, и опало, когда молнии угасли.
Я выдернул клинок, сделал шаг вправо и теперь вогнал его в солнечное сплетение темноэльфийской дивы.
– Ресумо!
Грудина разошлась так же легко, только теперь потоки мертвенного свечения словно выплеснулись из места удара, стекая по телу на стол и дальше на пол. Волны сияния захлестнули меня по колено. Мертвая билась на столе, словно рыба, выброшенная на берег.
Струи света иссякли так же неожиданно. Извлекая меч, я заметил, что он безжалостно распорол лаковый хром костюма, но оставил нетронутой пепельную плоть эльфи. Лишь серебряные ромбики шириной в клинок старыми шрамами отпечатались на коже, проглядывая сквозь глянцевую шерстку на лобке и деля пополам расстояние меж грудей.
От этой ли игривой несообразности или от моей вечной тяги к отсебятине, но третья часть заклятия пошла в дело несколько подправленной. Вбивая меч по самую крестовину в лоб девушки, я крикнул:
– Рестаурато санем альтире!!! – И сам упал переносицей на навершие рукояти.
Восстановить, возвышая очищением.
Сфера мертвенного света окружила ее голову, вздулась, охватывая мои руки на мече, и неожиданно тяжело ударила в лицо, вминая пустую глазницу, сдавливая шрамы. Будто твердыми валиками прокатилась по вискам и гулко отдала в затылок, покидая череп.
Следующая сферическая волна оказалась еще более чувствительной, а потом они пошли одна за другой, со все более малыми промежутками. Не знаю, что творилось с оживляемой, а я, чего