Фух, слава богу, это я всего лишь пропустил самое начало разговора, где меня хвалят за проявленную доблесть и мужество. Отвечаю в таком же духе, с пафосом и цветистыми оборотами, больше всего стараясь не сбиться и не запутаться. Вроде бы получается неплохо. Ну, да, для человека следующего века языком работать не трудно, живых примеров подобных болтунов перед глазами хватало.
А потом генерал перешёл на доверительный тон, предложил присесть за стол и испить чаю. В первый раз за всё время быстро осмотрелся. Сколько картин! Стены буквально от пола и до потолка ими завешаны. Даже большой гобелен между ними затесался каким-то образом. И в углу явно портрет хозяина притулился. Скромненько так…
Дважды себя упрашивать не заставил, присел на стоящий возле двухтумбового стола стул. Тут же словно по мановению волшебной палочки образовался давешний адъютант с подносом, осторожно сдвинул в сторону многочисленные подставки с фотографиями, выставил на салфетку чайные приборы, разлил горячий напиток.
Глупости, но всё это время переживал за адъютанта, как бы он своими аксельбантами чайник с чашками не зацепил. И когда тот удалился, я даже чуть облегчённо выдохнул. И поймал направленный на меня изучающий взгляд Джунковского.
– Не стесняйтесь, Сергей Викторович. Угощайтесь.
А что мне стесняться? И я потянулся за чашкой, вдохнул аромат свежезаваренного чая, прикрыл глаза. Хорошо.
– Сахар?
– Нет. Благодарю, – отказался и тихонько сделал маленький глоточек. Ну, чтобы не обжечься. Вкусно и хорошо. Вот чего мне не хватало сегодня…
Генерал терпеливо ждал, пока я наслаждаюсь чаем, точно так же неторопливо прихлёбывал из чашки и периодически внимательно всматривался в моё лицо. Еле заметно, пожалуй, одними глазами улыбался, когда я старался незаметно оглядеться по сторонам. Интересно же. Да за спиной ротмистр сидел и тоже с меня глаз не сводил. Что доставляло мне некоторые неудобства. Но только некоторые, потому как вины за собой я никакой не ощущал, да и не было этой вины.
А потом начался разговор. И с самого начала, с самой первой фразы очень для меня неприятный. Джунковский проследил взглядом, как я потянулся к столу, дабы поставить свою опустевшую чашку, и тихонько так спросил:
– Откуда у вас драгоценности, Сергей Викторович?
Чётко рассчитанный момент. Но какой-то подобной гадости я всё время подспудно ожидал, поэтому совсем уж врасплох взять меня не удалось. Постарался, чтобы рука с пустой чашкой не дрогнула. Получилось. Откинулся на спинку стула, поднял голову, пободался взглядами.
– А вы хорошо держитесь. Не хотите отвечать? Не буду настаивать. Сразу скажу, чтобы вы себе голову не ломали и не надумали чего-то такого, о чём думать не нужно. К вам по этому поводу никаких