Эль-Карак (Крак) и Шаубак (Монреаль), две отдаленные крепости по ту сторону Мертвого моря, контролировавшие караванный путь из Дамаска в Египет; княжество Галилея, включая Тиверию, Сафад, Каукаб (Бельвуар) и другие твердыни; синьория Сидон; более мелкие фьефы Торон, Бейсан (Бетшеан), Наблус и др. Достаточно одного взгляда на карту, чтобы понять, что все эти христианские владения находились на расстоянии одного дневного перехода или, самое большее, двух дней пути от любого мусульманского города либо крепости с гарнизоном, из которых местные жители могли совершать набеги в отместку за вторжение франков. Автобиография одного из престарелых современников Саладина арабского писателя Усамы дает нам примеры постоянной партизанской войны, сменявшейся краткими периодами относительного мира и спокойствия. Самые первые поселенцы Первого крестового похода имели несомненное намерение установить дружеские связи со своими мусульманскими соседями. Большинство земледельцев на христианских территориях были, конечно, мусульманами, и постоянное взаимодействие европейцев с ними, общественные связи и связи личного интимного характера имели тенденцию нивелировать имевшиеся различия и подчеркнуть общность интересов и добродетелей. В наше время редко бывает так, чтобы третье поколение европейской семьи, проживающей на Востоке, не приобрело, в той или иной степени, типичных восточных черт. Первые крестоносцы после 30 лет пребывания в Сирии становились очень похожими по характеру и привычкам на тех людей, которых они частично завоевали, среди которых они жили и чьих дочерей они не считали зазорным брать себе в жены. Постепенно они превращались в левантинцев. Их называли пулланы (Pullani).
Мусульмане, со своей стороны, едва ли были менее терпимы, но вряд ли могли одобрить брак с «политеистами», как они называли христиан. Однако были готовы работать на них и брать за это деньги. Многие мусульманские правители находили для себя приемлемым заключать союзы с франками, даже направленные против своих мусульманских соседей.
Это интересное сближение между двумя соперничавшими народами высоко оценивал в своих замечательных мемуарах 90-летний Усама ибн Мункыз, выходец из семьи правителей княжества Шейзар. Усама был свидетелем многих исторических событий, и ему в жизни сопутствовала удача. Он родился в 1095 г., за три года до взятия Антиохии, которое дало франкам point d’appui (точку опоры) для завоевания Иерусалима. И он умер в 1188 г., когда Святой город только что был отвоеван Саладином. Он наблюдал, как поднималась волна крестоносного движения, как прилив достиг максимальной точки, а затем наступил отлив. В прожитые им долгие 93 года уместилась вся история Латинского королевства Иерусалима, и в них отсутствовал только поход Ричарда I Львиное Сердце. Семья Мункизидов, благородного происхождения, владела крепостью Шейзар, руины которой и сегодня возвышаются над Оронтом. Мощная крепость располагалась на крутом утесе хребта Ансария, к которому вела только вьючная
