Леонид из последних сил только подбадривал всех – вперед, вперед!
Пройдя мимо угрюмого уголовника, играющего ножом сам с собой, они вдруг вышли на зеленый дворик, сбоку виднелись могучие, уходящие ввысь сталинские небоскребы, а в углу дворика, за бревнами, их прямо-таки приветствовал веселый человек, помахивая рукой, приглашая к себе; около него приютилась компания: два человека – юноша и девушка.
– Прямо к нам, прямо к нам! – с хохотком повторял этот веселый человек с брюшком и бородкой.
Люда, инстинктивно почувствовав свое, направилась вместе с Ваней и братом туда.
За бревнышками и между забором образовалась уютно-московская маленькая лужаечка, где сидели эти трое: веселый, неопределенного возраста, который представился Сашею; молодой человек Сережа и девушка Лиза. На травке лежали бутылочки пивца и винца и весьма разнообразная закуска.
– Я вас узнал, – смеясь, говорил Саша, – хотя мы незнакомы, но я вас узнал. Свои люди.
– Конечно, свои, свои, – умилился Ваня. – А кто же мы еще. Не из океана же вылезли.
– Давайте, друзья, выпьем за смерть, – подхватил вдруг Леонид. – Ведь пьют же за супротивника.
– Да мы ее метлой, метлой! – возмутилась Лизочка. – Выпьем, чтоб ее не было.
– Действительно, хорошо! – захохотал Саша. – Смотрите, из-за такого тоста и кошка помоечная к нам идет и тоже бессмертия хочет!
И правда, тихая, поганая кошечка, не боясь, подошла к этой шумной компании, точно присоединяясь.
Все подхватили тост и выпили ясно, без тоски. Да и кошка помоечная мяукнула при этом. Лизочка посмотрела на Люду.
– Сестру, сестру в тебе я вижу, Люд, – пробормотала она. – Вот как бывает: сестер и братьев вроде полно на улице, но ты – особая сестра, самая близкая…
– Это почему же?
– Не знаю, Люд. Я ведь сирота. А в твоих глазах – мое есть, что скрыто, а не только то мое, что у всех у нас есть.
– А где ж отец да мать?
– Смерть они не победили, Люд. Потому и нет у меня отца с матерью. Зато Рассея есть. Этого для меня достаточно, и на тот свет хватит.
– Ах, вот ты какая, Лизочка, – и Люда поцеловала ее. – Тогда мы сестры навсегда.
Но тут вмешался Сергей. Он был странен, сер и теперь совсем не выглядел молодым.
– Ребята, – проговорил он неожиданно и сурово, – я считаю, что смерть можно победить чем-то еще гораздо более чудовищным, чем сама смерть.