– Нет, ну окуня с селёдкой вместе селить не надо, они всех мальков поедят. С умом подойти, по науке. Только представь, что тебе не надо плыть несколько дней, гребя вёслами, за добычей, которую ты, возможно, и не поймаешь?
Павел задумался. Скепсис забавлялся мимическими мышцами на его лице.
– С одной стороны да, удобно, но с другой каждый день на работу ходить, думать, чем накормить эту прорву, а в море они сами за себя думают.
– Ладно, попрошу отца замолвить перед капразом словечко, чтобы оставить тебя в рыбацкой команде. Солёный ветер, брызги в лицо, романтика.
– Нет, ну если дело стоящее, то ну её, эту рыбалку. Мне и в прошлый раз шторма хватило.
Матвей и Павел наконец уложили брезентовый полог в правильную скатку, которую можно было быстро развернуть в случае необходимости. Заремба подошёл и проверил работу.
– Нормально, расходимся.
Команда, которая должна была с утра отправиться на рыбный промысел, разошлась по домам. Для большинства мужчин это был один и тот же дом, считающийся общежитием для холостяков. В нём проживало чуть больше двадцати человек. Спали на самодельных двухъярусных нарах, готовили на одной кухне, поддерживая подобие военного дежурства. Жители называли этот дом казармой или монастырём. Матвею, да и остальным холостякам было грустно от мысли, что в этом доме когда-нибудь закончится их жизнь, так и не давшая продолжения в потомстве.
Матвей разделся, умылся в свою очередь в общем санузле, перехватил причитающуюся порцию ужина и отправился спать на второй ярус. Были времена, когда он ночевал в доме, где жили родители, Катька с мужем и их маленькие дети. Ему иногда приходилось нянчить племянников, когда у остальных неудачно выпадали смены. То были уютные домашние вечера, от воспоминаний о которых сейчас на душе становилось грустно. Среди жителей посёлка ходила идея о том, что после катастрофы количество женщин и мужчин оказалось таким непропорциональным по причине того, что мужчины должны были доказать своё право обладать женщиной, дабы начать человечество с достойных. Их общежитие, согласно этой теории, выглядело как отстойник для недостойных продолжения рода.
Матвей заснул под невесёлые мысли.
Наутро от тяжёлых мыслей не осталось и следа. Голова была занята предстоящей работой. На берегу уже суетился народ. Капраз Татарчук сам осматривал шлюпки и делал замечания.
– Сети собраны как попало, опять спутаются у вас, в воду придётся лезть, яйца морозить, – по-военному, не церемонясь, делал замечания бывший капитан «Пересвета».
– Так они нам и ни к чему, – не удержался Матвей.
Татарчук оставил без ответа замечание, въедливо разглядывая шлюпки. Забрался в ту, на которой должна находиться команда.
– А это что? А это зачем? – он вынул барахло, которое некоторые пытались взять с собой. – Вы что, на год в поход собираетесь?
– А вдруг обстоятельства? Штормом унесёт в океан или на камни на Северный остров выбросит? – произнёс Павел. Большая часть лишних вещей была его.
– Никуда