– Наталья Леонидовна, при всём уважении к вам, я всё же удивляюсь наглости Марка и его бесцеремонному вранью! Я не хочу разговаривать об этом. Мне ясно одно, что вы не в полной мере осведомлены о данной ситуации. Это ещё раз подтверждает, что Марк трус, раз ему не по силам признаться собственной матери в своём поступке!
– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду,– растерялась Наталья Леонидовна, выпуская мои руки из своей нежной хватки.
Её искренний добродушный взгляд не позволил мне разозлиться на неё, но злость на Марка уже заполнила меня, и я из последних сил держала себя в руках, чтобы не выплеснуть эту ярость на ни в чем неповинную женщину. Усилиями воли я напомнила себе, что она тут не при чём и попыталась спокойно продолжить беседу, хотя внутри у меня всё кипело.
– Наталья Леонидовна, у Марка другая женщина, это не была разовая интрижка, у него постоянные отношения с ней. Хотя, думаю, я бы и тогда не смогла бы простить предательство, пусть даже мимолётное и неосознанное. Помнится, он ни разу не попытался хотя бы извиниться или сделать попытку удержать меня. Он не сожалеет о случившемся и не хочет сохранить наш брак, его устраивает его новая пассия, а я не настолько не уверена в себе, чтобы потеряв остатки гордости и самоуважения, умолять его остаться. Я никогда бы не стала навязывать себя. Наталья Леонидовна, вы зря пришли, мне жаль, что так вышло, но прежде, чем приходить сюда, вам следовало бы вытянуть правду из своего младшего сына, думаю, она отбила бы у вас желание попытаться убедить меня в чём-то. Не нужно строить иллюзий, что ваш сын всё ещё любит меня, он доказал мне обратное и ни разу не попытался переубедить.
Я видела, что слёзы медленно застилали карие глаза моей почти бывшей свекрови. Я чувствовала, как ей больно слышать такое, как она переживает за меня, как страдает из-за всего происходящего. Если она сейчас расплачется, то я тоже не выдержу, и гостиная Михаила Новикова в таком случае рискует быть затопленной горькими слезами двух женщин. Наталья Леонидовна тихо шмыгнула маленьким носиком, достала из сумочки белый носовой платок и приложила его к глазам. Затем она глубоко вздохнула и, сделав пару шагов назад, села на край дивана, сделав мне знак последовать её примеру. Я послушно исполнила её указание, с тревогой ожидая продолжения разговора.
– Вероника, послушай, девочка, – начала она, теребя платок в руках. – Ты напрасно думаешь, что я пришла сюда просто так, без оснований. Я имею больше опыта в подобных ситуациях, чем может показаться на первый взгляд. – Не успела я осознать значение её слов, как она продолжила: – Я никому и никогда не рассказывала об этом, но Виктор ведь тоже изменял мне, – выдавила из себя женщина и снова приложила платок к внутренним уголкам глаз. – Пятнадцать лет назад, когда Марку было десять, а Александру двенадцать,