– Молодые люди, вы что-то собираетесь заказывать? – раздался окрик со стороны кассы.
Томочка вскочила со стула.
– Спасибо. Я сыта по горло.
Рванув со спинки стула сумку, она круто развернулась и помчалась прочь по проходу. Илья так и остался сидеть.
– Почему ты не пошел за ней? – спросил его Миша, когда Илья вечером позвонил ему, узнать как дела и рассказать о случившемся.
– Сам не знаю. Ступор какой-то напал.
– Может, оно и к лучшему? – осторожно спросил Миша. – Нет, Томочка классная! Но ведь ты не любишь ее и никогда не будешь относиться так, как она того хочет. Это будет честнее. А то она вечно как на привязи.
В Мишиных словах был резон. Но сердце Ильи ныло. Не было никакого облегчения от того, что он разорвал тупиковые отношения. Наоборот.
– Мне хреново, – уныло проговорил Илья.
– Мне тоже. И ведь даже не напьешься!
Миша специально взял дежурство на этот день, чтобы занять себя работой в день отъезда Лели, отвлечься, но теперь думал, что зря это сделал. Работал он участковым полиции, и сидеть всю ночь в крошечном кабинетике, в ожидании вызова на дебош или семейную разборку – то еще удовольствие.
– Как-то мы с тобой синхронно раз – и одни, – вздохнул он.
– Леля вернется. – Илья и вправду был в этом уверен.
«А вот Томочка – нет. Я сам ее прогнал», – подумал он.
– Тебе нужно квартиру другую поискать, – заметил Миша. – Вам будет тяжело встречаться.
Томочка и Илья жили дверь в дверь. Квартира Томочки досталась ей от бабушки, а Илья свою снимал.
– Наверное, – вздохнул он. – Поищу поближе к работе.
«Так будет лучше», – попытался уговорить себя, повторяя Мишины слова, но самому в это не верилось. На душе было погано и как-то очень уж пусто: на том месте, где были отношения с Томочкой, образовалась дыра – глубже, чем Марианская впадина.
Повесив трубку, Илья послонялся некоторое время по квартире, думая о том, что сейчас делает Томочка. Плачет, наверное. Или ушла куда-нибудь. Теперь ведь не позвонишь, не спросишь. Когда Илья шел домой, свет в ее окнах, которые выходили во двор, горел. Значит, она была дома.
И сейчас, возможно, там.
«Сходить, может быть? Помириться, прощения попросить? Сказать, что можно попробовать еще раз?» – подумал он.
Но отмел эту мысль. Миша прав, это нечестно по отношению к Томочке. Что еще за пробы, эксперименты! Без него она устроит свою жизнь, встретит человека, который будет любить ее так, как она заслуживает.
Идея о грядущем Томочкином личном счастье болезненно уколола, он и сам не понимал почему.
Стараясь выбросить из головы мысль о девушке, Илья сходил в душ, сделал себе чаю с бутербродами и включил ноутбук. Статья про Гусарова с его отелем сама себя не напишет. А сейчас как раз полезно окунуться в текст: работа всегда выручала, спасала в трудные минуты.
Вспомнился одинокий трудоголик Щеглов, на душе стало совсем уж гадко, но Илья усилием воли заставил себя заняться