А если и прошел, а после разрыхлил листву, то на необлагороженной плитками половине Люси останутся следы на земле. Но это легко проверить, сисадмин поставила у себя пару камер, которые функционируют отлично и за двором приглядывают.
– Василина и Людмила – антиподы, – ответила сыщица на вопрос полковника. – Свели общение до минимума, но шибко не ссорились, Нифася не позволял Василине наезжать на сестру.
– Держал супругу в строгости?
Как же! Удержишь ее.
– Нет, Люся сама справилась. Напугала Ваську, что продаст свою половину цыганам и те ее быстро научат родню любить.
– Ты Кручёного давно видела?
Резкий переход от дел Нифаси к знаменитому н-скому рецидивисту заставил Евдокию удивленно развернуться корпусом к полковнику. Тот кисло покривился:
– Я знаю, что Антон приезжал к тебе в день смерти отца и ночевал. Пошли по второму кругу, да?
Ошибся главный полицейский. Не по второму, по четвертому. Избегать встреч с Антоном не получалось: муж Линки его лучший друг, встречались на семейных праздниках. Сережа даже уговаривал Ангелину сделать его приятеля вторым крестным сына, на пару с Евдокией.
Но Крученый, слава богу, отказался сам. Поскольку умный.
И стоит еще отметить, едва Муромцев упомянул ее жутковатого любовника, Евдокия почувствовала, как по телу пробежали жаркие мурашки: ух! Крученый всегда действовал на нее ошеломительно, как опытный удав на глупую мартышку: мартышка понимала, что опять сглупила, но поддавалась магнетическому обаянию… Уже четыре раза за два года.
– За мной следили или за ним? – уныло поинтересовалась.
– За ним, естественно.
Конечно. О том, что городской смотрящий Воропаев болен и вот-вот скончается, знал, вероятно, весь областной центр. На похороны вора в законе, что опять-таки понятно, слетятся законники со всей страны и из ближнего зарубежья. Полицейские не могли профукать такое событие, прослушивали пульс совсем не фигурально и за Крученым, внебрачным сыном Воропаева, приглядывали.
А тот, приняв последний вздох отца, через час у двери Евдокии оказался.
…Дуся отвернулась от Муромцева и сменила тему:
– Вы думаете, убийство Василины может быть как-то связано с последними городскими событиями?
Главный городской полицейский, что опять-таки понятно, смотрел на происшествие со своей колокольни, в глубину и в ширину. На воду повсеместно дул.
– Твои неприятности, Дуся, начались на следующий день после смерти Воропаева. Сейчас – докатились, убийство.
Евдокия фыркнула:
– Ну вы связали! Где я, где Воропаев!
– Не скажи. Вы – дружили.
Дружили – смелое преувеличение. Контакт поддерживали. Дуся несколько раз навещала Ивана Ивановича в больнице, тот, кстати, каждый раз намекал, что зря она от его сына нос воротит. Антон, мол, по ней с ума сходит…
Опять преувеличение. Крученый