– На улице холодно, Жен, зря ты вышла из дома. Не боишься замерзнуть?
– Я не могла не прийти, – заметила она, кутаясь в длинную, до пола, шубу. – Это ведь представление для меня? Вьюги, каких не было несколько лет, этот дикий холод… Снова пытаешься привлечь внимание?
– Ты самонадеянна. Теперь все для нее. Для твоей маленькой сестрички.
Женевьев была забавна, как щенок, который лает на прохожих. Ему не дают пинка сапогом лишь по одной причине: слишком мал, чтобы причинить вред.
– Что это? – Женевьев сморщилась, увидев у меня за спиной ледяную скульптуру. – Ран, ты совсем свихнулся и вырезал из снега голую Валенси? Ты и правда извращенец.
– Ну, во-первых, если подходить формально, у скульптуры твоя фигура и ее голова. Будем честны: твоя сестренка как была тощей, так и осталась. Ну и потом, должны же у меня быть развлечения? Я бы мог целовать, допустим, тебя… – Женевьев шарахнулась в сторону, едва я приблизился, а на ее ресницы осел иней. – Видишь, тебе не хочется. Могу твою сестренку. Только ты же знаешь, к чему это приведет. Но, боюсь, мое терпение рано или поздно закончится. И я пока не решил, кого выберу.
– Не смей, не убивай ее! – всхлипнула Жен так натурально, что ледяное сердце на миг вздрогнуло.
– Пока я не хочу ее убивать, хочу поиграть. И поэтому делаю себе ледяную помощницу. Ты же видела моих льдянок – они послушные и красивые.
– И холодные, как сугроб! – не удержалась Женевьев.
И очень зря.
– Да, это проблема. Но те горячие женщины, к которым меня тянет, слишком ценный ресурс, чтобы их так вот расточительно использовать. Хотя по поводу Валенси я подумаю, она ведь была в меня влюблена. Маленькая рыжая мышка. С ней будет очень интересно играть.
– Не обижай ее, Ран, – взмолилась Женевьев. – Она не игрушка. Игра с тобой ее просто убьет.
– Ты же знаешь, Жен, мне скучно. Я злюсь на весь мир, на тебя, и на Дэвида тоже. Думаешь, я бы не хотел, чтобы на твоих руках сидела наша дочь? Не мешай. Иначе я вспомню, что ты, пусть и невольно, тоже причинила мне много боли. Я уже злюсь, и ты знаешь, чем чревата моя злость для долины. Ты ведь хочешь сегодня добраться домой? Еще несколько минут такого разговора, и тебе придется ночевать в моем замке. Что на это скажет твой муженек?
Женевьев сглотнула и чуть отступила. В ее глазах появился страх, а ведь раньше в них плескалась любовь. Пока ее дрянная сестричка все не уничтожила.
– Ра-ан… – на глазах Женевьев появились слезы.
– Ни слова больше. Или я играю с Валенси, или с твоей семьей. Я ясно выразился? Если ты сейчас останешься, значит, ты выбрала игру со мной. Я ведь не целовал тебя с тех пор, как стал таким. Хочешь попробовать?
Женевьев, как я и предполагал, шарахнулась в сторону и сбежала. Как я и ожидал.
А я даже себе признаваться не хотел, что слова про поцелуй остались просто словами. Когда закрывал глаза, то видел совсем другие губы. Кажется, младшая сестричка