О Дамире Алла ничего не знала, кроме того, что тот женат и имеет детей, но она не предполагала, что юный Белкин, симпатичный, добрый и умный, тоже несчастлив в личной жизни. Разумеется, в его случае говорить об этом рано – какие его годы… И все же удивительное дело!
Мономах не ожидал фанфар при своем появлении дома с новым приобретением, однако реакция Сархата показалась ему все же чересчур бурной:
– Дядя Вова, на что нам эта курица?! – воскликнул он при виде попугая, скрючившегося в клетке не по размеру, той самой, в которой и был куплен.
Мономах терпеливо объяснил парню, как все вышло, но Сархат не унимался:
– Слушай, чего ты раскричался? – начал раздражаться Мономах, потому что и сам не представлял, что делать с птицей. – Ты же любишь животных!
С гораздо большим удовольствием он оставил бы какаду в «Зеленом попугае», но ветеринар сказал, что ему негде держать такую крупную птицу в лечебнице, а домой забрать ее он не может, так как живет в съемной квартире, которую делит еще с двумя парнями.
Узнав, что у Мономаха собственный дом за городом, он вообще отказался понимать, почему коллега не хочет разместить там дорогую и редкую птицу, и выпроводил его, пообещав напоследок, что в любое время проконсультирует по поводу питомца. Таким образом, не оставалось иного выхода, кроме как тащить пернатого домой.
– Животных я люблю, – согласился Сархат, – но птицы – не животные, дядя Вова! Птицы – самые глупые создания в мире, они годятся только на бульон!
– Фашист!
Слово прозвучало как выстрел, и обоим мужчинам понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, что вылетело оно не откуда-нибудь, а из клюва попугая.
Его круглый глаз глядел на Сархата, и Мономах готов был поклясться, что в нем пылает ненависть.
– Фа… это ты меня фашистом назвал, индюк щипаный?! – пробормотал парень, наливаясь краской.
– Фашист! – повторила птица и деловито почесалась когтистой лапой. – Гитлер капут!
– Нет, вы слышали, дядя Вова?!
– А ты говорил, что он глупый! – заметил Мономах, помимо собственной воли ощущая гордость за какаду.
– Враги сожгли родную хату! – внезапно завел свою шарманку попугай. – Убили! Убили!
– Хотите супчика, дядя Вова? – елейным голосом поинтересовался Сархат. – У меня как раз печка горячая!
– Утихомирьтесь, оба! – рявкнул Мономах. – Я вовсе не собираюсь оставлять его здесь навсегда – только до тех пор, пока не найдется хозяин!
– Дядя Вова, вы серьезно? – недоверчиво изогнул бровь Сархат. – Если он так орал, ничего удивительно, что владелец решил от него избавиться!
– А я уверен, что хозяин у него есть! – упрямо возразил Мономах. – И он наверняка его ищет: мужик, у которого я купил птицу, просто не может себе ее позволить!
– А вы, выходит, можете? – подбоченился парень. – Вы с утра до вечера в больнице, значит, мне