Сократ-мл. Да.
Чужеземец. Так как же: ни одна из этих наук не должна управлять другой? Или все они должны управлять этой отличной от них наукой? Или, наоборот, она должна быть распорядительницей и управительницей их всех?
Сократ-мл. Она должна управлять остальными.
Чужеземец. Значит, ты считаешь, что та наука, которая указывает, надо ли обучаться, должна управлять у нас теми, которые обучают и направляют?
Сократ-мл. Конечно.
Чужеземец. И та наука, которая указывает, надо ли применять убеждение или нет, должна управлять той, что владеет убеждением?
Сократ-мл. Как же иначе?
Чужеземец. Пусть так. Какой науке мы припишем уменье убеждать большинство, толпу не с помощью поучения, а путем воздействия на воображение?
Сократ-мл. Я думаю, ясно, что это надо отнести к ораторскому искусству.
Чужеземец. А в вопросе, нужно ли действовать по отношению к кому-то убеждением, силой или здесь вообще надо воздержаться от действий, – какой науке принадлежит решение?
Сократ-мл. Той, которая управляет наукой убеждения и речи.
Чужеземец. А это будет, думаю я, не иная какая-нибудь наука, но способность управлять государством.
Сократ-мл. Ты прекрасно сказал.
Чужеземец. Как видно, ораторское искусство легко отделяется от политического в качестве иного вида, подчиненного этому.
Сократ-мл. Да.
Чужеземец. А вот что следует думать о такой способности?..
Сократ-мл. О какой же?
Чужеземец. О той, которая определяет, как надо вести войну со всеми, с кем мы решили воевать: будет такая способность искусством или нет?
Сократ-мл. Как же можно не отнести к искусствам то, что рождается из всего военачальнического и воинского опыта?
Чужеземец. А науку, сведущую и умеющую дать совет относительно того, надо ли воевать или лучше покончить дело миром, будем мы считать отличной от этой способности или одинаковой с ней?
Сократ-мл. Следуя сказанному раньше, ее следует считать иной.
Чужеземец. Обозначим ли мы ее как управляющую названной ранее, если будем следовать прежнему нашему способу?
Сократ-мл. Полагаю, что да.
Чужеземец. Но какую же науку решимся мы назвать владычицей всего этого великолепного и огромного воинского искусства, кроме науки подлинно царской?
Сократ-мл. Кроме нее, нельзя назвать никакой.
Чужеземец. Значит, мы не призна́ем, что политическое искусство – это воинская наука, то есть наука подсобная?
Сократ-мл. Это невозможно.
Чужеземец. Давай же рассмотрим и уменье судей, справедливо творящих суд.
Сократ-мл. Конечно, рассмотрим и это.
Чужеземец. Итак, способно ли оно на что-нибудь большее, чем, приняв во внимание все взаимные обязательства, утвержденные в качестве законных царем-законодателем,