Завершились поминки зажигательными страданиями в исполнении Зои и Милки, в свободное от службы на кухне время подвязавшимися в народной самодеятельности. По просьбе господ офицеров девушки исполнили дуэтом с притопами, прихлопами и визгом фривольные частушки, самой приличной из которых была про комсомольскую стройку БАМ. «Приезжай ко мне на БАМ с чемоданом кожным, – голосила Зоя, – а уедешь ты отсюда с хером отмороженным». «Приезжай ко мне на БАМ, – утешала офицеров Милка, – я тебе на рельсах дам».
Она и дала вместе с Зоей в тот же вечер в подсобке, допивая со знакомыми прапорщиками оставшуюся с поминок водку.
…Всю-то ноченьку ворочался Сашка, выслушивая за стенкой поначалу надрывные, а потом словно бы скулящие стоны матери, искапал ей пузырек валерьянки да еще корвалола. Часто выходил в одних трусах на балкон спалить сигарету. Причем не одну. Глотал воду прямо из носика чайника со свистком. И ледяной грушевый компот из холодильника. Думал и вспоминал. Вспоминал и думал.
Пока родители были молоды и занимались больше обустройством собственной жизни, нежели зачатым впопыхах между переездами из гарнизона в гарнизон мальчиком, тот большую часть года проводил у деда с бабкой в несусветной глуши, в деревне Киселиха Шенкурского района Архангельской области. Сашкин дед, охотник-промысловик Леонид Федорович, в прежние-то времена план по белке, кунице, хорям и бобру исполнял с большим довесом, имя его звучало на производственных собраниях с придыханием, а уж грамот, значков всяких – не счесть. Была даже одна медалька, удостоверявшая, что ее обладатель – передовик девятой пятилетки. По окрестным с Киселихой чащобам понаставлены были у Леонида Федоровича ловушки, западни и удавки, которые необходимо было вовремя настроить да проверить потом на предмет добычи. Вот и бродил он по лесам не днями – неделями, свежуя зверя прямо на месте, снаряжая капканы его же, зверя, требухой, а ценную шкурку укладывая в сидор. Государству советскому на продажу.
Супруга его и соратник пожизненный, к удивлению, носила точно такое же имя и отчество, только в женском исполнении. Звали ее Леонида Федоровна. Лучшего специалиста по засолке, зачистке от мездры, выделке звериных шкурок до состояния высших стандартов потребкооперации на двести верст не сыскать. Вот и отправлялись к ней охотнички на поклон. С денежкой в кармане.
Мертвые звери и птицы, таким образом, окружали Сашку с сопливых годов, когда дед тащил из тайги помимо шкурок еще и битых зайцев,