Я посмотрел на него, а увидел лишь дуло дробовика, которое смотрело прямо на меня. Что происходит?
Я перевел глаза на милую и не узнал ее. Она лежала головой в тарелке, все платье было красное от крови, волосы разбросаны по столу и тоже все в крови. Ее руки были на столе, пальцы лежали в салате. За ее спиной с пистолетом стояла его жена, я посмотрел на сына. Он лежал примерно так же, костюм был весь в крови. За ним стояли два сына соседа. Я встретился взглядом с дулом, а потом и с глазами соседа, они пылали совсем не добрым огнем.
До меня дошла суть происходящего, первые несколько секунд были для меня дурным сном или непонятной картинкой, суть которой сначала непонятна, и лишь всмотревшись в нее, видишь весь ужас.
Я инстинктивно вскочил с места, стул с шумом упал за мной. Тяжело дышал, удавка еще сильнее душила меня. Лихорадочно вертя головой, я смотрел на волосы милой в крови, на сына.
Потом опять дуло, опять глаза с огоньком.
Я не сказал, я прохрипел:
– Зачем?
Раздался выстрел, меня отбросило, все погасло.
Глава 4. Еще один новый день
– Как думаешь, дорогая, может, нам купить новые халаты?
– Мне и эти нравятся, что это ты вдруг?
– Не знаю, меня они нервируют.
– Тебя все нервирует. Разбуди сына и пошли завтракать, твой кофе уже готов.
– Спасибо, милая.
Я встал с кровати, привычным и выверенным движением, как робот, засунул ноги в тапки и пошел в коридор. Меня почему-то мутило, и гудела голова, отдавая неприятной болью в затылке. Я постучался в дверь сына, за нею раздались звуки голоса и шуршания. Хорошо, значит, сын проснулся и дальше разберется сам. Даже стук в дверь отдался ударами молота по моему затылку.
Каждый следующий шаг по коридору и лестнице тоже отдавался неприятной болью в затылке, я напряг голову и весь как бы собрался и немного сжался, но от этого напряжения боль только усилилась. Надо было расслабиться, кофе бы мне сейчас помог.
Я сел за стол на кухне и взял в одну руку свернутую газету, а в другую – кружку с кофе. Забыв ритуально осмотреть кружку на предмет пятна, я вылил себе в горло почти весь кофе и развернул газету. Прочитал только два или три слова, боль в голове усилилась, и я отложил газету – если напрягать глаза, боль становилась сильнее. Сейчас надо расслабиться и вообще пойти полежать на диване, может, отпустит.
Спустилась милая и сразу за нею сын, он сел рядом, она принялась готовить завтрак на скорую руку, через несколько минут все было готово, и она села с нами есть. Я через силу откусил кусок тоста, движение челюстями тоже далось с болью для головы, я поморщился и положил тост обратно на тарелку. Моя семья вопросительно смотрела на меня. Я перевел взгляд с сына на любимую и обратно. Потом недовольно спросил:
– Что?
Они молча смотрели на меня, и к боле и тошноте еще прибавилась злость.
– Да