– Всё занято? – риторически подсказала Галина Ивановна.
– Да… именно так. Вот вы говорите, вся Москва дрожала. А ведь сейчас уже никто. Я здесь как чужой. Поверите, я почти один.
– Что же, а друзья, или как там у вас… кореша. Я слышала у вас дружба специфическая, вы ведь друг за дружку стоите, и авторитетам беспрекословное подчинение.
– Действительно так было. Старые законники ещё при Сталине, что-то вроде нашей воровской конституции приняли: воры, в первую очередь авторитеты не должны работать, сотрудничать с властью, иметь семью и так далее, жить своей воровской жизнью, как у нас говорят, по понятиям. И пока Союз был, всё это в основном соблюдалась. А как Перестройка пошла, и у частников большие деньги появились, а мы их стричь начали, тут-то и начался раздрай. Много тут нам ещё кавказцы подпортили. Их как раз в Перестройку много в авторитеты пробилось, особенно грузин. Они часто не по заслугам, а за деньги законниками становились, и на все эти наши законы плевали. Раньше у нас, все равно, какой нации авторитет был русский или не русский, мы весь мир делили на воров, начальников и лохов. А как эти звери в авторитеты полезли, они сразу кучковаться стали и на себя одеяло тянуть. И вот сейчас наши старые авторитеты совсем уже и не авторитеты на самом деле. На периферии, в Питере ещё кто-то держится, а в Москве даже я, ещё не состарившийся и то ничего не могу.
– Ты хочешь сказать, что у вас как и во всей стране, такой же бардак?
– Хуже… у нас беспредел. Молодые отморозки творят, что хотят и по соплям им дать некому. Вот вернулся, а там где я… ну работал когда-то, не то, что не москвичи, вообще нерусские с русских людей дань стригут.
– Значит не только на рынках, но и у вас засилье кавказцев? – задумчиво спросила Галина Ивановна.
– Да… Хоть и стыдно мне это признавать, но так.
– А я то всегда думала, что русские преступники самые свирепые, никому не уступят.
– Я тоже так думал. Вы же помните, раньше разве здесь был кто-то ещё кроме нас, да мы бы … Почему сейчас так? Может после нас не те пацаны стали рождаться, тихушники одни?
– У вас, видимо, не произошло смены поколений, – усмехнулась Галина Ивановна.
– Как это, – не понял Вута.
– А так, всё вместе, рождаемость упала, достаток немного повысился, квартиры с удобствами. В общем, в Москве сузилась социальная среда для появления вашего брата. Всё просто, вас стало меньше, а тех, наверное, больше, у них-то рождаемость не упала. Раньше я думала, что хорошо будет, когда такое явление как хулиганство будет изжито, а сейчас вижу общество, как и природа не терпит пустоты. Знаешь, как сейчас говорят, если не хотите кормить свою армию, будете кормить чужую. Так и тут, не хотите иметь свою шпану, получите чужую.
– Во-во, скоро уже получите, и никто, понимаете, никто, никакой начальник этого понимать не хочет, я уж про простых ло… ну, то есть, людей и не говорю. Скоро все это почувствуют.
– Уже чувствуем, –