– Я слышал: ты любишь читать.
– Да. Все эти истории… Мне очень нравится погружаться в них, думать: а могло ли всё быть иначе? Придумывать своё. Это весело! Я столько всего интересного пережила, побывала во многих странах, не выходя из дома. Это как кругосветное путешествие за чашкой чая.
– А ещё тебе нравится изучать чужие вещи, ― усмехается дядя. И хотя Элла понимает его намёк, но не даёт сбить себя с толку.
– Воображению нужна пища.
– Разве твоё воображение не способно рождать образы из пустоты?
– Не знаю, – девочка краснеет. Она никогда об этом не задумывалась, не пыталась представить того, о чём хоть чуть-чуть не читала бы. Но, наверное, это было бы здорово – вообразить нечто уникальное, нечто, что существует лишь в твоей голове. – Я не знаю, способна ли я на что-то грандиозное.
Богатырь окидывает хрупкую племянницу таким взглядом, словно впервые видит её и не понимает, кто она и зачем тут, столь не похожая на других Норкиных. В изгибе его бровей скользит недоумение. У Эллы закрадывается мерзопакостное чувство: неужели вконец разочаровала дядю? Этих взрослых не поймёшь. И чего им не хватает?
– Знаешь ли ты, что такое выбор, дитя моё? ― вкрадчиво произносит дядя. Так странно слышать такую тишину и проницательность от столь громадного мужчины. Ему больше под стать гомерический хохот и секира на плече.
– Необходимость выбрать один из предложенных вариантов, отказавшись от других.
Дядя Марк хмыкает.
– Что такое выбор? Ещё раз.
Элла призадумывается.
– Принятие решения, которое ты уже не в силах изменить, но которое навалится как снежный ком и изменит тебя.
Строгий судья довольно кивает.
– Тебе приходилось делать выбор?
– Однажды я сбежала с котёнком в парк, затем думала, а не уйти мне из дома насовсем? Ой, дядя Марк, а ведь Тошку любимого я оставила в Москве. Можно за ним кто-нибудь съездит? А то Марфа Ильинична не разрешила, когда мы собирались…
– Боюсь, котам не место в этом доме, Элла. Но если он тебе так дорог, то я могу подыскать ему новую семью.
– Но ведь в доме полно кошек! У вас на столе – серебристый, на кухне – здоровый такой. И у этой странной девочки Хельги…
Под пронзительно-суровым взглядом дяди она осекается и давится окончанием фразы. Густо краснеет.
– Не понимаю, о каких кошках идёт речь, Элла, ― голос богатыря подобен беспощадному грому. Серебряный красавец недоумённо смотрит на дядю Марка и лениво, даже презрительно зевает, довольно жмурится и переворачивается на спину, показывая светлое пушистое брюшко.
– Поэтому давай вернёмся к нашей философской беседе. Решение сбежать с котом далось тебе мучительно?
Ещё не придя в себя, запинаясь:
– Нет, я как-то не задумывалась, просто сделала. Подобрала котёнка и сбежала.
Дядя удовлетворённо улыбается.
– Бездумность. Это не