Нет.
Она не должна видеть меня в таком состоянии.
Я вновь пропал. А когда очнулся, то вновь услышал перебранку Жени и Леры.
Чувствую, меня ждет серьезный разговор с Женей, а потом еще и с Лерой.
Где тут найти можно силы? Как рассказать ей и при этом остаться для нее прежним?
Разве я могу сказать ей, что со мной не будет «жили они долго и счастливо» при всем желании?
Как я могу разрушить ее мечты?
Кто я такой, чтобы заставить ее страдать, ее глаза плакать, истерзать душу? Я знаю, она любит меня. И знаю, она с готовностью подставит плечи под мой груз и понесет его, лишь бы облегчить мои страдания… Лера, девочка моя… Что же мне делать?
Страх сжирает меня изнутри, противными липкими лапами трогает мое сердце.
Я пообещал, что никогда не причиню тебе боль, Лера. А рассказав тебе все, я не могу предугадать степень боли, которую тебе причиню…
Как все началось? Сначала начала часто болеть голова. Головная боль вскоре стала моим постоянным спутником по жизни. Я не обращал особого внимания на данный факт, думал, что как обычно много работы, куча проблем, вот и мозг не выдерживает. Дальше стало еще интереснее. Боль не стихала до утра, возникала внезапно, и я буквально чувствовал ее в голове. Голова не раскалывалась, она взрывалась. Все бы ничего, но к ней еще присоединилась тошнота и рвота, меня совсем не обрадовав.
Из-за постоянной боли я часто не воспринимал происходящее. Была только боль и я.
Мира не было.
Я начал путать день, ночь, время, имена и даже тогда не пошел к врачу, пока Женька не потащил меня. Меня пугала не так боль, как галлюцинации. Вот что страшно, когда я не понимал смысла происходящего и не верил своим глазам, особенно эти непонятные звуки и цветы, которых боялся больше всего.
Мне прописали обезболивающее и списали все на давление. Я исправно пил таблетки, но они мало помогали. Я не мог есть, меня выворачивало наизнанку.
Через неделю я вместе с Женькой поехал в Питер, в частную клинику.
Я был очень слаб, и дорога далась мне нелегко.
Меня обследовал невропатолог – женщина с очень добрыми глазами. Меня отправили на сканирование головного мозга, компьютерную томографию, магнитно— резонансное изображение, кучу всяких тестов на состояние психики и прочей всякой ерунды.
Лидия Ивановна, так звали моего врача, серьезно посмотрела на меня и выдала:
– У тебя опухоль головного мозга.
– Рак, что ли? – спросил я спокойно.
– Да, но надеюсь опухоль доброкачественная.
Я еще не знал, что женщина, годившаяся мне в матери с такими добрыми глазами может бессовестно врать. Мне даже не нужна операция. Она бы просто не помогла.
Мне выписали стероиды, и стало намного лучше, следом пошла радиотерапия, волосы я на время потерял, потом химиотерапия…
Наверно, Бога не интересовала моя дальнейшая судьба.
Тяжелее всего, признаться. Отец выслушал меня молча,