Под гнётом всего этого поднялся к себе. Взявшись за ручку, немного завис. Это моя комната и за дверью нет ничего предопределяющего, но что-то держит. Вдруг послышался шум, громкий стук и вскрик Сонетты.
Уже открыв рот для вопроса, ворвался вовнутрь. Глаза впитали глупую и яркую картинку – Сонетта лежит едва ли не попой кверху, с попавшими на кровать ногами. Выставленный на штатив для съёмки мобильный, сейчас атакуем стонущей от боли девушкой – пытается что-то сделать.
– Да выключайся ты! Драная транса! – прошипела девчушка.
Хочется спросить, что случилось, но изголодавшийся от чего-то взгляд, пробежался по розовым чулкам и рожицам кошек на них. Скользнул по манящему образу ног ниже, к трусикам, сейчас натянувшимися и намекающим на понятный рельеф. Я успел впитать образ животика, когда Сонетта в очередной раз простонала:
– Голова болит!
– Чего случилось-то? – сдвинулся с места я и протянул руку.
– Я пыталась на руках постоять – такое было задание. Но упала, – плаксиво пояснила она.
Удержал готовый соскользнуть с губ ругательство-эпитет. Справедливое, но не хочу обижать. Всё же она милая и больше тянет погладить.
Поддавшись порыву, опустил руку и сел рядом. Пододвинулся и положил её голову себе на колени.
– Погоди вставать. У тебя наверняка лёгкое сотрясение. Нужен покой.
С удивлением обнаружил в своём голосе нежные ноты.
– Хорошо, – простонала она и закрыла глаза.
Я стал поглаживать её по голове. Сонетта, в это время, спустила одну ногу с кровати и, согнув в колене, отвела в сторону. Словно награждая меня за заботу. Я чуть не возопил от поднявшегося изнутри восторга. Прикрыв веки и отдыхая, девушка позволила созерцать себя жадному моему взгляду. Он, как невидимый язык, готов быть всюду и касаться везде. Хрупкая и утончённая, словно эльфийка, Сонетта будоражит моё естество. Отстранённо отметил, что удачно положил её головку – пробудившаяся плоть не потревожит нашего магического состояния.
Всегда думал, что всякие поцелуи и поглаживания – это только предлог. Парням нужны только определённые части тела, а всеми остальными действиями, они только дань традиции отдают и пускают пыль в глаза девушкам. Но сейчас, продолжая поглаживать её головку, касаясь гладких и мягких волос, испытываю не меньшее удовольствие, чем от разглядывания белья. Под дурманом желания, всё, что касается Сонетты, воспринимается с готовностью и с охотой.
Я не стал сдерживаться. Погладил лоб. Прошёлся по линии носа. Коснулся губ. Одарил вниманием щёки и скулы, впитывая ангельскую мягкость кожи. Начав с подбородка, скользнул до шеи и там отдался порыву гладить и чуть прихватывать, словно для удушения.
– Так приятно, – тихо выдохнула