Фильм, между тем, шёл своим чередом, уже уехал Фурманов, Чапай вволю настрелялся из Максима с чердака, а Петька героически подорвал гранатами броневик. Пришла очередь бравому комдиву переплыть Урал.
– Ну же, держись! Давай, давай, плыви! – карлик болел за Чапаева как-то по-детски непосредственно, до глубины души. – Второй, второй рукой греби!
– Он не может, у него в другой руке чемодан с планом кампании! – брякнул я в сердцах, вспомнив бородатый анекдот.
– Какой ещё чемодан! – даже в отблесках света с экрана, казалось, глаза соседа блестят как-то нездорово. – Ах, гады!
Это он киношным белым пулемётчикам. Пара минут и драматический заплыв окончен. Сосед от горя уткнулся лицом в шапку-ушанку и даже успешная контратака красных не изменила ему настроения. Фильм кончился, зажёгся свет.
– Товарищ, а что за чемодан? Вы там были? – карлик вцепился мне в рукав и, видимо, отпускать без ответа не собирался.
– Не был. Один хороший товарищ рассказывал.
– Что рассказывал то?
– Выплыл Чапаев из Урала, высыпал из чемодана картошку и говорит Петьке: «Здесь белые. Здесь наши. А впереди я. На лихом коне!»
– Так убили ж Петьку…
– Это военная хитрость была! Ты что, шуток вообще не понимаешь?
Буйный сосед нахмурился, посерел лицом и вперёд меня выскочил из зала, а я лишь усмехнулся ему вслед. Вроде взрослый мужик, а эмоции скачут, как у подростка.
– Товарищ, стойте! – выйдя из здания кинотеатра, я не успел дойти даже до ближайшего перекрёстка, как меня со спины окликнули. – Предъявите ваши документы!
– Знакомые всё лица! – обернувшись я увидел спешащего ко мне милиционера, одного из тех, кому я всего около часа назад сдавал на хранение меч, за которым как раз намеревался вернуться. – Я что-нибудь нарушил?
– Предъявите документы! – настойчиво повторил страж порядка.
– Он это! Точно! Это я его выявил! Так и запишите! Николаев моя фамилия! – из-за спины милиционера выглянула несуразная голова соседа по скамейке, которому захотелось от души отвесить подзатыльник. К сожалению, моя форма НКВД и присутствие постового начисто лишали меня этого удовольствия, поэтому я только в сердцах плюнул.
– Товарищ Николаев утверждает, что вы издевались над памятью комдива Чапаева, – пояснил мне причину задержания милиционер. – Придётся дать объяснения. Пройдёмте в отделение.
– Туда и шёл. Забрать кое-что, – буркнул я недовольно, но документы предъявлять не стал, а милиционер же, в свою очередь не рискнул настаивать и бодаться с целым капитаном НКВД.
– Так значит, – хмуро сказал дежурный по отделу, который, из-за малочисленности личного состава исполнял одновременно и обязанности дознавателя. – Значит, вовсе вы не насмехались над памятью героя Гражданской