И дождавшаяся хозяйку обрадованная Мурка станет настойчиво тереться о ноги в ожидании корма, внимания и ласки.
С такими мыслями шла Ольга по осенним Бычкам.
Бычки запомнились ей тем, что отчаянно и упоительно тонули в буйной растительности. Подчас за стеной ивовых зарослей, крапивы, полыни, лопухов и мальвы дома с дороги даже не просматривались. И только отдельные редкие усадьбы выделялись выкошенными перед ними лужайками.
А в целом Бычки представлялись людям, впервые оказавшимся в них, непроходимыми джунглями.
Опустевшая к вечеру деревенская дорога словно вымерла. Жители, управившиеся со скотиной и хозяйством, давно сидели дома у телевизоров и на улицу не выходили. Унылый осенний безлюдный пейзаж угнетал одинокую путницу.
Пройдя около километра, Ольга вышла из деревни. Заросли оскудели и исчезли, а путешественница оказалась на самой окраине. Теперь перед ней широко раскинулось поле и лежали четыре дороги, все они вроде бы, судя по направленности, вели на восток, в сторону шоссе, на которое героине и надо было выйти. Такого неожиданно разнообразия в повороте событий Ольга никак не ожидала.
Подчеркнём, что она бывала в Бычках лишь однажды лет двадцать назад и сейчас не представляла себе, какую из дорог надо выбрать. Спросить было не у кого. Она принялась размышлять и сразу вспомнила, что из окна автобуса, курсировавшего по шоссе, видела просёлки, которые в разных местах сворачивали в сторону Бычков. Она сразу почувствовала, что по правому, самому дальнему, идти не следует. Левый, по её предположениям и смутным воспоминаниям о давнем путешествии, вполне мог увести её в обходной путь – вдоль обмелевших прудов и едва приметной речушки, скрывавшейся в зарослях ивняка.
Подумав, героиня решила идти по одной из двух средних дорог и выбрала левую. Это было как-то ближе, как ей казалось, к лежавшему левее Бычков Топтыкову.
Сельский асфальт с навязшим на нём чернозёмом закончился сразу за деревней, наезженная грузовиками и тракторами дорога стала набухшей, вязкой и скользкой. Мокрая топкая грязь слегка поблёскивала под хмурым неприютным небом, готовым разразиться сильным дождём, но пока только тихонько плакавшим мелкой моросью. Большие и маленькие лужи картинно обрамляли дорогу. Ноги увязали в навязчиво прилипавшей грязи. Светлые городские сапожки стали тяжёлыми, и их приходилось часто очищать о траву на обочинах. И вообще, идти по раскисшей обочине было легче, чем по середине дороги. Ольга пожалела о том, что не прихватила резиновых сапог. Но тут же оправдала себя тем, что не могла предугадать подобного развития событий – она рассчитывала успеть на автобус.
Глыбы ярко-антрацитового чернозёма лежали гигантскими гладко разрезанными пластами на вспаханном поле по обеим сторонам просёлка. Между этими блестящими монолитами крупными