"Тебе повезло, что отец оформил на тебя эту квартиру в 18 лет "-сказал я ему. У тебя шикарный старт. Да и зарабатываешь ты нормально."
У него в квартире был огромный телевизор и фортепиано. Его отец имел свой бизнес.
Мы смотрели иногда с ним фильмы в которых есть искусство. Антониони, Феллини, Тарковского, Бергмана, Сокурова, Висконти, Кубрика.
В свободное время, когда у него было настроение, он организовывал в своей трехкомнатной квартире вечера для творческой молодежи, звал меня тоже на них. Нечто вроде литературного или художественного салона для людей искусства. Или для людей интересующихся искусством. У него дома играли на фортепиано, скрипке, пели все вместе песни под гитару.
Я там общался, например, с балериной, пианисткой и с музыкантом, который играет на кларнете в петербургском оркестре. Он дружил с одним известным дирижером. Они вместе ходили на оперу и балет, концерты . Один раз я был с ними в Мариинском театре на опере Моцарта Дон Жуан. Они спорили друг с другом об исполнении музыки. Потом случайно, я увидел лицо этого дирижера на афише концерта, на остановке, что меня позабавило.
Мы ходили с ним несколько раз в музыкальную школу на Думской. Я брал иногда с собой мою девушку. Ему давали ключи от музыкального кабинета, где стояло фортепиано и он играл нам.
Он говорил обычно вдумчиво и не спеша. Мы встретились с ним как то летом, поздним вечером у Инженерного замка. Потом он играл на пианино для выпивающей молодежи по адресу набережная реки Фонтанки д22. Я привез с собой ноты.
Если пройти под арку, то слева был "Цифербург". А справа было это маленькое кафе на первом этаже, которое называлось "Треска". Там стояло пианино и было шумно. В кафе было человек двенадцать. Все пили, смеялись, ели. Он подошел к бармену и попросил разрешения поиграть на пианино. Бармен разрешил. Он подошел к пианино. Люди громко смеялись.
Он ошибался в особо сложных местах, особенно в "Апассионате", играл не идеально, но это не влияло на наше впечатление. Он доносил до нас музыкальную мысль. Некоторые произведения он не доигрывал до конца. Когда он ошибался, то просил у нас прощения.
Он объявил "Иоганн Себастьян Бах. Прелюдия и фуга До-минор". Он открыл мои ноты и стал играть.
И все замолчали. Настала мертвая тишина. Одна девушка была выпившей и продолжала разговаривать, но парень строго сказал ей "помолчи". После окончания его игры все начали аплодировать ему.
Дальше он объявил "Шопен – Nocturne Cis Minor (No. 20)". Все опять начали аплодировать.
Дальше