старшего, с ними вроде не было. Вечно он не на месте, когда нужно, подумал Амин, но тут же одернул себя: возможно его и в живых-то уже нет. Он обнял младшего, которого всегда любил особенно сильно – может быть потому, что младший вел себя точь-в-точь как он, когда ему было пять лет? Рядом был еще один советский врач с медсестрой, имен которых он не знал. Амин сидел на полу, обняв сына, а на глазах у него закипали и сразу же высыхали слезы ярости. Советские, которым он так доверял и на которых почти молился с молодых лет, как на Аллаха, теперь хладнокровно убивали его вместе с семьей и всей охраной. Ему снова вспомнились счастливо прищуренные глаза Нура Тараки. “Увидишь, какую страну мы построим с тобой, Хафизулла” – сказал он ему тогда в апреле на балконе, в широкой улыбке блестя золотой коронкой. Через разбитую стеклянную дверь конференц-зала Амин явственно услышал топот приближающихся спецназовцев. Через секунду из коридора кто-то громко и отчетливо крикнул: “Блядь! Яша! Отзовись!” Амин сильнее пригнулся за барной стойкой и прижал к груди своего младшего. Отзыва на этот позывной он, понятное дело, не знал. А еще через секунду что-то глухо звякнуло на полу совсем рядом. Потом комнату озарила яркая вспышка, и раздался грохот, впивающийся почему-то в его тело десятками огненных игл. Вся его жизнь, от рождения до сегодняшнего дня пронеслась перед внутренним взором за долю секунды, а потом в голове лопнул воздушный шар, такой же, как в детстве. Он любил их лопать на свои дни рождения, после того, как задувал свечки на торте. А потом наступила полная темнота.
Дворец Амина был взят в начале девятого вечера. Вся операция заняла немногим более сорока минут. Трупы солдат и офицеров, оборонявших дворец, общим числом около сотни, были завернуты в простыни и немедленно похоронены рядом с дворцом, в общей братской могиле. Бульдозеры старались всю ночь. Наутро только пустые оконные проемы дворца и выбоины в его стенах напоминали о случившемся. Первым же сообщением от 28 декабря по афганскому радио диктор, еще вчера рассказывавший о новом курсе революционного правительства, ведомого талантливой твёрдой рукой лидера нашего народа товарища Амина, серьезно и сухо объявил о том, что Хафизулла Амин оказался предателем и врагом Афганистана и вчера был предан революционному суду и расстрелян. Операция по смене власти в стране завершилась.
Этим же утром, 28 декабря, были арестованы все высшие офицеры и вскоре казнены новой властью, а солдаты и младшие офицеры приведены к новой присяге. Уцелевшие несколько десятков солдат и офицеров, защищавших дворец, ушли в горы. Они составят впоследствии костяк армии моджахедов и станут сражаться уже не только против других своих соотечественников, а и против советских солдат регулярной армии, вчерашних школьников. Военная помощь СССР вместо краткосрочной спецоперации разрастется до полномасштабной войны сроком на девять лет, а моджахеды, увеличившись в числе от небольшой горстки до армии в сотни тысяч бойцов, отправят в могилу свыше двадцати шести тысяч советских
