Сначала он читал. Книга была неинтересной. Но Стерко специально купил именно её. Он часто читал всякую ерунду, чтобы задремать, а до тех пор, пока не уснёт, ещё и ещё раз удивлялся человеческой глупости.
Очередное его приобретение было из разряда идиотских и тщетных попыток какого-то кликуши нарисовать связную картину мироздания. Земля и Небо, материальный, физический, психический мир… Бессмертие души… Нематериальные одушевлённые субстанции, лазутчики астральных миров, посылающие к людям своих пророков и мессий именно потому, что люди если и не стали пока венцом творения, то уже избраны высшими силами для того, чтобы стать этим венцом… Стерко прочёл около трети убористо набранного текста и скис окончательно. Ни читать, ни спать ему больше не хотелось. Но заняться было нечем, и Стерко завалился на прибранную постель.
Ветер подвывал и время от времени бросал в стекло пригоршни дождевых капель. Потушив лампу, Стерко закрыл глаза. В голове крутились какие-то обрывки тупых гипотез и красивых версий, только что вычитанных в книжонке… Ох, как тяжело, как тоскливо… Век бы всего этого не видеть и не слышать.
Стерко стосковался по дому.
Теперь домом он считал весь свой этаж. Потому что более миниатюрного места, которое можно было бы назвать домом, у Стерко не было. Давно не было, целых шесть лет. Шесть лет – такая малость, когда проживаешь их в привычной обстановке. И совсем другое дело ссылка на чужбину, пусть даже эта ссылка совершенно добровольная и абсолютно необходимая.
В спящем доме было тихо. Дети давно угомонились в своей комнате.
Обычно они долго грызлись друг с другом, но сегодня, видимо, унылая погода сделала своё дело, и ребята улеглись рано. Стерко подумал о том, чтобы пройти в их комнату и проверить, все ли в порядке, но сразу же передумал. С некоторых пор общение с детьми стало невыносимо тяготить его. Он пробовал себя убеждать в том, что они ни в чем не виноваты, но вопреки всякому здравому смыслу постоянно срывал на них отчаяние.
Дело уже шло к рассвету. Стерко валялся на широкой кровати, не зная, как бы ему отключиться. Но тут лёгкий скрип двери и шлёпанье босых ног по полу заставили Стерко насторожиться.
– В чем дело? – с тревогой спросил он.
И тут же кровать слегка просела от тяжести карабкающегося на неё тела.
– Зого, что случилось? – испугался Стерко.
Парнишка забрался с ногами на кровать, опустил голову и плечи прямо на живот Стерко и замер.
Протянув руку, Стерко включил лампу. Зого лежал поперёк кровати, подтянув колени к груди. Глаза его были широко открыты, и в огромных зрачках чернела безумная пустота, уже шесть лет жившая в мальчишке и не желающая отпускать беднягу из-под своей власти.
– Что случилось? Почему не спишь? Приснилось что-нибудь?
Зого не ответил. Обычно он обходился жестами. Словами он пользовался редко и с трудом, но иногда говорил довольно связно. Что-то в его голове ещё безусловно теплилось. Когда Зого вёл себя спокойно,