Там уже блестели хромом еще несколько. В том числе правительственная «Чайка». Тихо прикрыв дверцы, мы вышли из машины.
– Вам туда, – возник из ниоткуда рослый амбал в темных очках, таком же костюме и портативной рацией в руке. Кивнув на мраморную, с ковровой дорожкой, лестницу.
– А это что? – насторожился, увидев извлекаемый водителем из багажника футляр с «Хонером».
– Это, товарищ, баян, – предупредительно сказал папа. – Мой сын, так сказать, талант. Будет играть Гимн для товарища Брежнева.
– Понял, – кивнул башкой амбал. – Предъявите.
Убедившись, что все действительно так, он разрешил, – проходите. После чего забубнил что-то в рацию.
Я прихватил инструмент, папа снял шляпу, и мы поднялись по мраморной лестнице вверх. В пенаты.
Они впечатляли архитектурными формами и дизайном.
В небольшом, отделанном розовым туфом и позолотой зале, на кожаных диванах вдоль стен, напряженно сидел десяток юных дарований. Празднично одетых девушек и парней. Некоторых я знал. Они, как и я, были детьми местной элиты.
Здесь же, у зеркальных окон, и двустворчатой закрытой двери, стояли еще двое церберов из «девятки»*. С каменно застывшими лицами и скрещенными на яйцах руками. Как того требовала инструкция.
Указав мне пальцем на диван и пожелав удачи, Волобуев тут же испарился в смежную комнату, за стеклянной дверью которой виднелись другие сопровождающие.
Под любопытными взглядами сидевших на диванах, я поставил инструмент у ног, сделал рожу ящиком и опустился на прохладную кожу.
Минут через пять напряженного ожидания в зале появился первый секретарь Крымского обкома партии (начальник отца), внимательно оглядел нас и проскрипел:
– Сейчас вы встретитесь с товарищем Брежневым. Никаких вопросов не задавать. Отвечать только на его. Всем ясно?
– Да, – втянули головы в плечи приглашенные. Я тоже. Сказались гены партийной дисциплины.
– Все. Идем, – поправив галстук, первым пошагал секретарь в сторону арочной двери. За ним робко двинулись остальные. Открыв футляр, я взял баян подмышку (тот хрюкнул) и последовал их примеру.
На подходе охранники распахнули створки. В глаза ударил яркий солнечный свет, и бескрайняя синь моря, из которых нарисовалась открытая, с балюстрадой, белая терраса. Посреди нее, удобно устроившись в легких креслах, сидела царственная группа.
В центре Сам, в белой рубашке с короткими рукавами, еще довольно крепкий и с густыми черными бровями; по сторонам 1-й секретарь ЦК Компартии Украины Шербицкий с министром иностранных дел СССР Громыко и еще какие-то менее значительные лица.
– А вот и наши молодые таланты, Леонид Ильич! – сделав нам знак остановиться, бодро изрек наместник Крыма.
–М-м-м, – пожевал губами хозяин Страны Советов, окинув нас благосклонным