Бородин сел к окну и внимательно разглядывал что-то на улице. Маленький, юркий Алимов важно вошел в кабинет, за ним, как тень, следовал Сенаторов. После короткого приветствия Чистов спросил:
– Как дела, товарищи блюстители правопорядка?
– Отлично, Анатолий Алексеевич, – ответил Алимов. – Вместе с начальником ОБХСС Сенаторовым начинаем раскрывать преступление за преступлением среди должностных лиц.
Чистов знал, что Алимов с Сенаторовым ведут предварительное расследование для возбуждения уголовных дел в отношении председателей колхозов Попова, Трифонова и Зимина, только что утвержденного директором ММС. Сфабриковали анонимную жалобу и на директора Елизаровского завода замочного производства Горшкова. Председателя Рожковского колхоза они уважают. Он им с первого знакомства понравился, напоил их досыта водкой. Директор Сосновского совхоза Андрианов не отказывает им, выписывает по совхозной цене мясо, этого тоже обижать нельзя. До Козлова и Тихомировой они еще не добрались.
Алимов смутился, на него в упор грозно смотрел из-под мохнатых бровей Бородин. Он почувствовал что-то недоброе и не находил, с чего начать. После минутной паузы, которая показалась ему вечностью, глухо заговорил:
– Мы пришли, Анатолий Алексеевич, согласовать с вами вопрос об аресте Зимина, директора ММС.
– За что? – улыбаясь, спросил Чистов. – Уж не врагом ли народа оказался.
– Не враг народа, – ответил Алимов, – но близок к нему. В ноябре прошлого года продал три кубометра теса. Деньги в сумме двести рублей не оприходовал, присвоил. Это нами уже доказано. Тес возил продавать шофер Галочкин. Он это подтвердил.
– Это не тот ли Галочкин, которого Зимин уволил? – спросил Бородин.
– Да, тот, – ответил Алимов.
– Да-а-а, – протянул Бородин, – ну и дела. Этот подтвердит сейчас не только продажу теса. Он с успехом может сказать, что в Рожке сгорели два дома – якобы поджег Зимин. Он на Зимина может повесить все, что угодно, вплоть до убийства. Я знаю его, он был у меня с жалобой на Зимина. Лил на него грязь целыми ушатами.
Все улыбались, улыбался и Алимов. Только Сенаторов был серьезен, сосредоточен.
– Кто ведет следствие? – спросил Чистов.
– Я! – ответил Сенаторов.
– Расскажите, что вы установили, – спросил Чистов.
– На основании свидетельских показаний установлено, – ответил Сенаторов, – что Зимин продал тес. Имеются и другие сигналы – о выписке фиктивных документов и присвоении денег. Мы все это постараемся установить.
– Дорогие товарищи юристы, – сказал Чистов, – напрашивается вопрос. При ком Галочкин передавал Зимину деньги?
– Без свидетелей, – ответил Сенаторов.
– Тогда откуда вы знаете, отдал Галочкин Зимину деньги или нет, – продолжал Чистов. – Вами пока ничего не установлено, а вы пришли просить согласия на арест. Мне кажется, не слишком ли вы торопитесь. Сначала установите все его злоупотребления