Пригласили фельдшера, отдыхавшего у соседей. Осмотрев животное, он пришел к выводу, что Машку сильно ударили по голове. Скормил кошке несколько таблеток и развел руками:
– Сделал, что мог. Теперь надежда только на силу сопротивления организма.
Организм справился. Постепенно Машка пришла в себя. У нее появился аппетит. Стала гонять птичек, «дежурить» у мышиных нор. И небесполезно.
Однажды вечером, не дождавшись гулявшей где-то кошки, мы легли спать, оставив для нее открытым окно. Татьяна заснула, а я продолжал прокручивать в уме предстоявшую завтра работу. С удовлетворением констатировал, что в дом вернулась Машка. Сначала она царапалась по стене, затем спрыгнула с подоконника на пол и, мягко прошествовав до кровати, без усилий забралась на нее, привычно разместившись у жены на груди.
«Ну вот, все на месте», – констатировал я и стал засыпать. Как вдруг…
Ночную тишину разорвал пронзительный, наполненный отчаянием, страхом крик Татьяны. В доли секунды жена спрыгнула с кровати в одну сторону, Машка – в другую. Я включил свет: жена стояла в кресле, озираясь по сторонам, а кошка ошалело выглядывала из-под стола. В кровати лежала задавленная Машкой мышь. Это был подарок от души, сделанный хвостатым членом семьи моей благоверной.
Как-то жена стала замечать, что кто-то на грядке надкусывает огурцы. Посетовав, что пропадает столько овощей, мы в недоумении отложили эту тему до выяснения личности вредителя. Через несколько дней, выйдя утром во двор, я был поражен открывшейся картиной: в огородной меже лежала Машка, обняв передними лапами самый большой огурец, и с наслаждением его грызла. С тех пор в кошачьем блюдечке рядом с рыбой и мясом появились мелко нарезанные огурцы.
Проблем с Машкиным питанием не было. На спиннинг я ловил достаточное количество щук, окуней. Единственное, что напрягало, это обработать рыбу для кошки до состояния филе. Иногда я это делал в присутствии хвостатой питомицы, подбрасывая ей кусочки рыбы без костей. Ну как здесь было не проверить возможности кошки.
Заканчивался второй килограмм окуней, обрабатываемых мной, а Машка все лежала рядом, поглощая кусок за куском. Я, может, продолжал эксперимент, если бы кошка не начала икать и поглядывать на пол. Когда я ее поставил на ноги, то казалось, что в ширину она больше, чем в длину.
Конечно, получил нагоняй от жены за проведенный эксперимент, но на всю жизнь уяснил, что кошки – жадные твари. Они всегда готовы съесть столько, сколько рядом с ними. Разве вы не замечали, с какой жадностью сытая кошка наблюдает за вашим обедом?
Как я со временем понял, Машке нравилось жить на даче, на природе. Город же наводил на нее тоску несвободой, поводком, невозможностью охотиться, найти «ухажера». А потому почти каждый раз перед отъездом в город кошка пряталась от нас. Иногда так, что мы не могли ее отыскать. В таком случае жена вынуждена была