Толстый Вилли – это мой одноклассник, фигура примечательная и в моей жизни, и по жизни вообще. Вилли по-настоящему зовут Вильям – уж не знаю, что сподобило родителя дать сыну такое имя – любовь к писателю Шекспиру, любовь к певцу Токареву, его личная экстравагантность, пол-литра, засаженная или после рождения сына или перед походом за свидетельством (в последнее верится более всего), но парню повезло, и лет до двенадцати он отзывался на имя Вилька. С двенадцати лет он пошел гнать вес и к четырнадцати годам весил около восьмидесяти килограммов. Первого сентября, когда мы пошли в девятый класс, Пашка Капитанов, не последний тогда для нас человек, увидев его, сказал:
– Какой ты теперь Вилька? Ты теперь Вилли.
– Толстый он, а не Вилли, – возразил не менее авторитетный Пашка Великанов.
Два Пашки засопели и начали мерить друг друга взглядами – у них эта «борьба за власть» с первого класса шла.
– Э, пацаны, хорош друг друга на фу-фу брать. Такие парни – и все лаетесь. Пусть он будет Толстый Вилли, – влез в разборку я, потому как если этих двух не развести, то точно замес будет.
Единственным человеком, кому ситуация была реально по барабану, являлся сам Толстый Вилли, редкостный пофигист. Если можно реализовать ходячее воплощение флегмы, то это он и будет.
Правда, имелась одна вещь, которая вызывала у него интерес, – компьютерные игры. Вот тут он оживлялся и мог говорить пять и даже десять минут. Еще его отличало от остальных довольно странное чувство юмора. Порой я даже не всегда понимал, что он шутит.
В общем, если я и мог к кому обратиться насчет «Файролла», так это к нему – не верил я, что он проскочил мимо этой игры. Оставив свое альтер эго сидеть на скамейке, я отправился в реал.
Глава 4
Толстый Вилли и его шутка
Как-то так получилось, что вся моя предыдущая жизнь доказывала: если принял решение и обдумал его, сразу и реализуй. Этому учил меня КВН, затем армия и весь мой журналистский опыт. Потому что если сразу не реализуешь, то или передумаешь, или заленишься, или обскачет кто-нибудь. Такое уж человек существо – если сразу не сделал что-то, то потом найдет тысячу поводов этого вовсе не делать.
Поэтому я решил сделать сразу две вещи, которые задумал: поставил вариться сосиски и после этого вытащил с антресолей коробку, куда добросовестно сваливал старые бумаги и номера сотовых телефонов, записные книжки и ежедневники.
– Где ж он был-то? – искал я телефон Толстого Вилли. – Я ж помню, что записывал его в книжку. Еще тогда Надька Мамедова была, мы бухали, и она все ржала надо мной: мол, кто сейчас книжкой записной пользуется, когда есть телефоны, планшеты и виртуальные ежедневники.