– Сегодня он тоже сработал, – сказал Морган.
– Что? – Марьяна замерла, обернулась к нему. В темноте его лицо казалось серым пятном, и это пугало.
– Сегодня днем мы хотели напиться из колодца. Мы рассказывали за ужином.
Да, что-то такое она припоминала. Они рассказывали…
– Но напиться нам не удалось. – Морган шагнул к ней, и серое пятно обрело наконец человеческие черты. – Как только мы сбросили в колодец ведро, вода начала уходить.
А ведь колодец совсем рядом. Если сейчас свернуть налево и пройти по вот этой тропинке…
– Эй, Марьяна, вы куда это? – Она уже шла к колодцу, когда услышала позади себя встревоженный голос Сотника.
– Хочу посмотреть. Убедиться.
– Обязательно ночью? То есть я хотел сказать, что ночью мы мало что сможем разглядеть. Если вам так уж хочется, то можно прийти утром. Хотя, сказать по правде, я не слишком хорошо понимаю, что интересного в пустом колодце.
– Я могу пойти одна, – бросила она, не оборачиваясь, – если вы боитесь.
– Кто боится?! – в один голос спросили Морган с Сотником.
– Мы, барышня, ничего не боимся. – Морган поймал ее за руку. – И раз уж вам взбрело в голову прогуляться посреди ночи к колодцу, то, так уж и быть, мы вас проводим.
– Меня не нужно провожать, я могу сама… – Она не договорила, замерла, до боли в пальцах сжав кулаки. – Вы ее видите? – сказала шепотом.
– Кого? – также шепотом спросил Сотник.
– Женщину. – А это уже Морган, спокойный, чуть насмешливый. Бесстрашный.
Серый, едва различимый силуэт был почти незаметен в темноте. Почему все они разом решили, что это женщина? Марьяна не знала, но неуемное любопытство и еще кое-что, в чем она боялась признаться самой себе, гнало ее вперед, к медленно отступающей в глубь сада фигуре.
– Подожди! – Морган не слишком вежливо дернул ее за руку. – Не так быстро. Еще свалишься куда.
– Я не свалюсь. – Она высвободилась. – Это возле колодца. Как раз того колодца, про который вы говорили.
– Значит, нас кто-то уже опередил, – буркнул Сотник.
– И я даже догадываюсь кто, – сказал Морган. – Слышите?
Из темноты доносилось едва различимое пение. Кажется, пение.
– Это дурочка, – Сотник вздохнул, как показалось Марьяне, с облегчением. – Ну, та, которая с коровой.
– Хаврошечка? – Марьяна остановилась.
– Не знаю, Хаврошечка она там или еще кто, но дамочка с явным приветом. С приветом и черной коровой, – добавил Сотник. – Грузила нас с Морганом сегодня у колодца, несла какую-то ахинею про то, что мы разбудили воду.
– Что вы разбудили? – Марьяна прищурилась, всматриваясь в темноту. Теперь женский силуэт был едва заметен, но голос… Голос, кажется, становился все отчетливее. Вот только был ли это голос Хаврошечки?
– Воду