Да уж, подумал Макс, примиряясь с неизбежным, достаточно только поглядеть на тебя. Композитор положил на стул канотье и трость, сунул желтые перчатки в левый карман пиджака и закинул ногу на ногу так, что под идеально отглаженными брючинами открылись гамаши. Заведение, куда он попал, разительно отличалось от тех дансингов, которые они с женой посещали, одевшись по всем правилам этикета. «Ферровиария» в самом деле была другим миром, и обитали здесь иные существа. Прекрасный пол был представлен десятком женщин – в большинстве своем молодых, большей частью – сидевших за столиками или танцевавших с мужчинами в свободном пространстве. Это, собственно говоря, не проститутки в общепринятом смысле слова, вполголоса объяснял Макс, а так называемые рюмочницы: они обязаны уговаривать мужчин-посетителей потанцевать, получая за каждый танец «марку», а за нее – несколько сентаво от хозяина, и заказывать как можно больше спиртного. У одних есть женихи или возлюбленные, и кое-кто из них присутствует здесь, у других – нет.
– Коты? – спросил де Троэйе, вспомнив термин, употребленный Максом еще во время их первого разговора на лайнере.
– В той или иной степени, – подтвердил тот. – Но не все здесь проститутки. Иные просто зарабатывают на жизнь танцами – и ничем иным. Подобно тому, как их подруги работают на фабриках или в портняжных мастерских. Вполне добропорядочные барышни.
– Когда танцуют, не производят впечатления ни добрых, ни порядочных, – сказал де Троэйе, озираясь. – И даже когда так просто сидят – тоже.
Макс показал на сплетенные в объятиях пары, двигавшиеся по площадке. Важные, сосредоточенные, преувеличенно мужественные кавалеры внезапно, посреди музыкальной фразы обрывали танец – здешнее танго шло стремительней, чем обычное, – и, не только не выпуская партнершу, но и крепко прижимая к себе, заставляли сделать оборот вокруг своей оси. При этом ноги дамы, делавшей резкое, виляющее движение бедрами, проскальзывали поочередно по обеим ногам кавалера. Все это было до крайней степени чувственно.
– Как видите, совсем другое танго. Другая среда.
Подошла официантка с графином джина и тремя стаканами, поставила их на стол, сверху вниз оглядела Мечу Инсунсу, окинула безразличным взглядом обоих мужчин и удалилась, вытирая руки о передник. Когда несколько минут назад они переступили порог заведения, воцарилась внезапная и напряженная тишина, и от двери до столика вошедших проводили десятки глаз, но сейчас опять зазвучали голоса, хотя посетители продолжали – кто нахально и открыто, а кто исподволь и бегло – рассматривать незнакомых посетителей. Макс, другого и не ожидавший, счел, что это в порядке вещей. В высшем обществе аргентинской столицы ради экзотики и чтобы пощекотать себе нервы было принято совершать такие турне по кабаре последнего разбора и окраинным кабакам,