Николай Михайлович поехал по старому адресу Сизова, и там соседи спели о Валерии Яковлевиче совсем иную песню.
Глава 6
– Валерка герой? – засмеялся Леонид Рогов, первый, к кому обратился Дергачев. – Он врун! Да, когда-то его отправили в Афганистан, но Сизов сидел в штабе, пороха не нюхал. В наш дом въехал лет пятнадцать назад, может, больше, точно не помню. Долго всем голову дурил, на праздники пиджак с орденами натягивал, плакался постоянно: «Государство у меня здоровье отняло, хожу с трудом, ноги в Афгане лишился. И что? Пенсия две копейки». Его все жалели, помогали, как могли. А Вера Сизова жутко краснела, когда моя жена осенью им домашние консервы приволакивала, и шептала: «Спасибо, не надо. Мы ж не нищие!» Валерка же всегда свою бабу затыкал: «Бери, не обижай добрых людей. Они, в отличие от государства, герою уважение оказать хотят». Мне Сизов никогда не нравился – мордатый, шумный, про свои подвиги на каждом углу орал. А вот Вера с Катей тихие были, незаметные. Девочка постоянно болела – два дня ходит в школу, три недели дома сидит. После вроде в какой-то техникум поступила, но здоровей не стала. Ну а потом правда выяснилась. Приехали к Сизову корреспонденты с телевидения, и он им про свое боевое прошлое растрепал. Небось, думал, столько лет прошло, никто подробностей не помнит. Или заигрался, сам в свою ложь поверил. Короче, едва сюжет про него в эфир вышел, прикатили крепкие мужики и наподдавали Валерке, а в подъездах объявления повесили: «Сизов никогда не участвовал в боевых действиях. Служил при штабе, бумаги перекладывал. Его ордена куплены на рынке. Рассказ о подвигах – вранье. Ногу он потерял, попав по пьяни под машину. Не верьте подлецу. Хотите узнать подробности, звоните». И внизу телефоны. Кое-кто из соседей звякнул, детали выяснил, и народ Валерке бойкот объявил. Вера в больницу с инфарктом попала и умерла. А Сизов квартиру поменял, спешно уехал. Где он сейчас, понятия не имею. Да вы у Галины спросите, у сестры его, та в соседнем доме живет.
– У Валерия Яковлевича есть близкая родственница? – удивился Николай Михайлович, который знал, что по документам у Сизова числятся лишь дочь и внук.
– Ну да, – закивал Рогов. – Мрачная такая, нелюдимая. К брату часто приходила, они с Верой не разлей вода были. Фамилии ее не помню, а вот квартиру знаю – на первом этаже живет, на подоконнике цветов полно.
Николай Михайлович живо отыскал Галину Петровну Гренкину. Пришел к ней и увидел