Предполагая, что так и будет, Ольга Павловна пыталась отказаться от увеселительной поездки в пользу кого-нибудь из менее обеспеченных коллег. Она все еще стеснялась своего положения жены богача и не считала себя вправе претендовать на бесплатный отдых в Сочи, раз уж супруг в состоянии вывозить ее на лучшие курорты планеты и ближнего космоса. Но Люсинда категорически не желала ехать на слет «с этими мымрами», как она называла более благоразумных и степенных школьных девушек, то есть всех, кроме самой себя и Ольги Павловны.
Энергичности, предприимчивости и результативности Люсинды, поставившей перед собой определенную цель, мог бы позавидовать любой спецназ. Директриса Майя Андреевна вызвала Ольгу Павловну Романчикову на ковер и поставила вопрос ребром. Или Ольга едет с Люсиндой в командировку на слет молодых учителей – или увольняется и переквалифицируется в управдомы, благо, хоромы у ее супруга обширные, есть чем управлять!
– Полагаю, общественность вашей школы просто мечтает хоть немного отдохнуть от Люсинды, так что тебя не столько наградили, сколько принесли в жертву, – успокаивая встревоженную Ольгу Павловну, проницательно предположил сам упомянутый супруг.
Для пущего спокойствия Оли он предложил заплатить за ее пребывание на курорте из своего кармана.
Так Оля с подружкой оказались в пентхаусе с двумя отдельными спальнями, тремя совмещенными балконами и джакузи такого размера, что в ней запросто могла бы разместиться и комфортно проживать семья дельфинов.
– Всегда буду ездить только с тобой! – ликовала Люсинда, все более ужасая Ольгу Павловну.
Ее активность была убийственна в принципе и уже фактически покалечила Ольгу. Если бы неутомимая и неугомонная Люсинда не продержала подружку до утра в ночном клубе, та не уснула бы на пляже и не нуждалась бы теперь в кисломолочных обертываниях!
Где искать это самое мацони, Оля не знала, а Люсинда и не хотела узнавать, потому что получала большое и искреннее удовольствие от блуждания по закоулкам, компрометирующим Сочи как курортную столицу страны.
Глинобитные хаты и кособокие деревянные домики, пыльные улочки с потрескавшимся асфальтом или вообще без него, смешанный запах вялящихся на солнце фруктов, дикой мяты, разноцветных астр, вьющихся роз, виноградного сока, сочащихся битумом толевых крыш и уличных уборных – Люсинде все это ужасно нравилось.
– Ах, какой колорит! – восхищалась она, собственноручно добывая переспелый инжир с дерева, пыльные ветки которого опрометчиво не остались в очерченных забором пределах двора.
– Ах, какой темперамент! – восторгалась она, слушая иноязычную ругань бабки, законно пребывающей на одной территории с инжиром.
– Ах, какое гостеприимство! – растрогалась она, когда выяснилось, что вызванный крикливой бабкой волосатый дядька в семейных трусах притащил