«Душа моя плачет и рвется туда, где Вы. Мне невыносимо думать, что Вы уехали не простившись».
Красивые слова, их могла написать только любящая женщина…
– Станислав Казимирыч, – Дайнека замялась, – сегодня я услышала странную фразу. Какая-то женщина сказала, что папе должны сообщить нечто важное, связанное со смертью бабушки.
Старик досадливо крякнул.
– Не обращай внимания. Все это досужие домыслы и сплетни. По принципу «одна баба сказала». Соседка из дома напротив видела, как в день смерти к твоей бабушке приходил какой-то мужчина. На этом основании «сарафанное радио» объявило, что Лизу убили, хотя медицинское заключение говорит о том, что произошла остановка сердца.
– Но у нее было такое синее лицо… и нижняя губа насквозь прокушена… – Дайнека страдальчески сморщилась, стараясь больше не плакать.
– К сожалению, именно так заканчиваются сердечные приступы. Я спрашивал соседку, но не услышал от нее ничего вразумительного. Она даже не помнит, как выглядел тот мужчина. Есть только один факт, который действительно встревожил меня. Та же соседка утверждает, что ночью в доме включали электрический фонарик. Это произошло тогда, когда, по заключению медэкспертизы, Лиза уже была мертва.
Уставившись в одну точку, Станислав Казимирович покачал головой.
– Что ж, ничего не поделаешь… – Он перевел глаза на девушку. – Прости меня, девочка, задержал я тебя. Завтра утром езжай домой. Тебе, верно, на занятия нужно…
– Сейчас в университете каникулы.
Пан Стани́слав опустил веки.
– Поздно уже… иди… постелишь себе в комнате внука… спокойной ночи.
Дайнека продолжала сидеть, прислушиваясь к дыханию старика, пока не поняла, что он спит.
Часы в гостиной показывали начало первого. За окном царила беспросветная тьма. В соседних дворах, как в деревне, на разные голоса перебрехивались собаки.
Дайнека прошла в комнату, где ей предстояло провести ночь. На стене в деревянной рамке висела большая фотография хозяина комнаты – Костика. Внешность его была более чем прозаической и лишенной какого бы то ни было романтизма: курносый, расплывшийся нос, одутловатые щеки и белокурые волнистые волосы. К сожалению, Константин Мачульский не унаследовал от своего деда ни подтянутой фигуры, ни благородного горбоносого профиля польских шляхтичей.
Дайнека никогда не видела Костика. Но знала, что он учится на юридическом факультете в Москве,