Маленького голенького человечка Максим разыскал в ворохе бывшей ему в пору всего несколько секунд назад, одежды. Предполагая, что вскоре тот должен очухаться, он переложил человечка в стеклянную колбу, в которой вероятно находился и сам, будучи таким же маленьким. Отыскав на берегу свои вещи, Максим оделся и обулся, не выпуская из рук блестящую коробочку-приборчик, пользуясь которым он мог теперь творить чудеса. Но он не думал об этом. Он видел валявшуюся на земле одежду Ольги, Стаса и Вовика, видел их спиннинги и удочку, видел щук и окуня, пойманных мужиком-пришельцем и представлял, какая ужасная смерть постигла его родную сестру и друзей.
Теперь он точно знал, что должен сделать. Он смотал и оторвал с катушки спиннинга кусок лески. Потом вытряхнул себе на ладонь пленника колбы, который уже начал слабые шевеления. Привязывая человечка к крючку мормышки, Максим оставил одну его ногу свободной, понимая, что так «живец» больше будет дергаться и быстрее привлечет хищника.
Дождавшись, когда крошечный человечек откроет глаза, он плюнул на него, как заправский рыбак плюет на червяка, и забросил «живца подальше от берега. Поклевка произошла мгновенно. Он подсек, и удочка согнулась под тяжестью сопротивляющейся рыбы.
Торопиться с вываживанием Максим не собирался…
Плавающий букет кремовых роз
Мне и самому было смешно. И я действительно громко рассмеялся, поддержав донесшийся до меня гогот рабочих, реставрирующих мост через Истру и наблюдавших сцену моего «кувыркнадзе» с обрывистого берега реки в ее прохладные воды.
Да, кувыркнулся я знатно! И что обидно – успел пройти по самому краю берега несколько подобных, с виду вполне безопасных мест, но именно на этом, самом, на первый взгляд, ровном участке потерял под ногами почву и-и-и…
А виноват во всем – голавлик! Бойкая серебристая рыбешка выскочила за блесной, но я зачем-то поддернул спиннингом, и резкое ускорение приманки насторожило мой потенциальный трофей, который мгновенно исчез в пуклях зеленых водорослей. Чтобы спровоцировать пугливого голавлика на новую атаку, я посчитал нужным сместиться вверх по течению. Вот и сместился!
Слава тебе Господи, я не покалечился. Просто провалился ногой в скрытую травой ямищу, по инерции полетел вперед и свалился с невысокого, в общем-то, обрывчика в те самые прохладные воды моей любимой речки Истры.
Ни спиннинг, ни катушка не сломались, мобильник остался в кармане жилетки; две коробочки с блеснами, все-таки выскочившие из сумки, и слетевшая с головы бейсболка, благополучно были подобраны с поверхности воды, пока их не унесло течением; и главное – в своем полете-кувыркании я умудрился не напороться на торчащий по диагонали к воде ствол дерева, заостренный в виде заточенного карандаша, по-видимому, стараниями бобров …
Мой смех разом оборвался, когда