голод ли это или боль. Это было замечено, когда этот ребенок был одиннадцати недель, а у другого ребенка, кажется, еще раньше. Впрочем, он скоро научился кричать произвольно или придавать своему лицу такое выражение, чтобы показать, что ему что-то нужно. Сорока шести дней он испускал легкие звуки, без особенного значения и только для своего собственного удовольствия, но эти звуки стало скоро возможно различать. Начало смеха было замечено на сто тринадцатом дне, у другого ребенка еще значительно раньше. В это время, как уже сказано, я думал, что он начал подражать тонам, как это он действительно делал в значительно поздний период. Пяти с половиною месяцев он произносил членораздельный звук «да», однако не придавал ему никакого значения. Немного старше года он делал жесты для выражения своих желаний; например, он брал кусочек бумаги, давал его мне и указывал на огонь, так как он видел не раз, как горит бумага, и радовался этому. Ровно в год он сделал большой успех, изобретя выражение для пищи, а именно: «мум». Как он дошел до этого, я не мог открыть. С тех пор он уже не заявлял о своем голоде плачем, но, указывая, употреблял, это слово, как бы желая сказать: «дай мне есть». Это слово, следовательно, соответствует слову «гам» подвергнутого наблюдениям Тэном ребенка, который употреблял то же самое слово, но только в позднейшем возрасте – четырнадцати месяцев. Но он употреблял слово «мум» в смысле существительного более широкого значения, так, он называл сахар «шу-мум», а еще позднее, когда он научился произносить слово
блак (черный), он называл лакрицу «блак-шу-мум», то есть черный сахар.
Меня, в особенности, удивляло то обстоятельство, что, употребляя слово «мум» для требования пищи, он придавал ему в конце определенно-вопросительный тон. Также слову «ах», которое он употреблял преимущественно тогда, когда узнавал кого-нибудь или видел себя в зеркале, он придавал такое выражение, в каком мы употребляем его, когда бываем чем-нибудь испуганы. В своих заметках я нахожу, что употребление этих ударений делалось, по-видимому, совершенно инстинктивно, и весьма сожалею, что больше не было произведено наблюдений относительно этого предмета. Однако я нахожу, что впоследствии, между 18-м и 21-м месяцами, он, решительно отказываясь что-нибудь делать, умел придавать вызывающий визгливый тон и, наоборот, свое одобрение выражал словом «гм». Тэн придает большое значение весьма выразительным тонам своего ребенка, прежде чем последний научился говорить. Вопросительный тон, который мой ребенок придавал слову «мум», когда просил есть, в особенности замечателен; так как если ктонибудь употребит таким образом отдельное слово или короткое предложение, то он заметит, что тон его голоса в конце значительно возвысится. Тогда я еще не знал, что это обстоятельство подтверждает в другом месте высказанное мною мнение, что именно люди, прежде чем приобрести членораздельный язык, употребляют тоны действительно музыкальной гаммы, как это делает человекообразная обезьяна Гилобат.
О своих желаниях ребенок
