практически членами моей родительской семьи. Мы стали соседями тогда, когда переехали в частный сектор нашей губернии, в старый дом бабушки, доставшийся папе по наследству. Поэтому я знала эту семью так хорошо, как родную, и однажды, что, наверное, естественно, все четверо братьев Люберецких по очереди пожелали стать моими женихами. Но, к счастью или несчастью, ни один из этих бравых парней, очень даже симпатичных и удалых, не тронул моего девичья сердца. От «счастья» стать Люберецкой Майей меня, похоже, спас переезд, когда отцу, почти последнему из счастливчиков накануне развала Союза, досталась квартира в центре города, куда мы благополучно переехали и начали новую жизнь, хотя я часто захаживала попить кофейку к тете Любе, которая мастерски умела разговорить, снять хандру, а заодно и погадать на светлое будущее. А оно по кофейным подтекам на чашке всегда выпадало мне светлым. Ну а когда в жизни Люберецких появился Чебурашка, гигантских размеров кавказец, который занимал большую часть сада, если выходил в сад, и большую часть дома, если заходил в дом, то, конечно, меня выбрали в личные ветеринары семьи, раз уж я артачилась стать ее членом. Их невозможно было не любить, причем всех вместе взятых, включая Чебурашку.
