Это очень важно для всех. Важно, чтобы все мысли и действия твои были направлены на позитив, на созидание, без ущерба окружающей среде и людям.
Рассказы
Отец
В тридцать три года он был неизлечимо болен. Об этом знали все близкие.
Он тоже знал, но никак не мог поверить в то, что очень скоро оставит жену, родителей и детей – и уйдёт в вечность.
Как-то мартовской ночью 1961 года от Рождества Христова, мучаясь от бессонницы, он молча смотрел из окна своей деревянной избы, которую три года назад сам и поставил в лесопункте, вместе с мужиками.
Улица хорошо просматривалась, освещаемая ночной луной в сопровождении Полярной звезды и мириадами других звёзд, осыпавших небосвод.
Вдруг он увидел стаю волков, уверенно идущих по посёлку, – друг за другом, а впереди шёл вожак, белый волк.
Он воскликнул: "Волки!" Восторг, ужас, прилив волны чувств, жизни, плеснувшей через край, ему не с кем было разделить. И он, тяжело дыша, бросился к спящему сыну Вовке: "Вовка, Вовка! Чего спишь, вставай, посмотри – по посёлку идут волки, а впереди них белый волк, должно быть – их вожак!"
Сын его, Вовка, пяти лет от роду, спал глубоким сном и был где-то далеко, и не хотел просыпаться. Тогда отец схватил его, спящего, прижал к себе и метнулся к окну, смахнув в сторону мешавшую оконную занавеску.
"Вовка, проснись, смотри – вот они идут, хищники, как у себя дома в лесу, и ничего не боятся!"
И сонный Вовка проснулся от шума. Волков он так и не увидел, а увидел своего отца, обхватил его за шею обеими руками, прижался к его груди и снова заснул.
А утром Вовка проснулся под плач мамы, братика и сестры – и узнал, что их отец умер, оставив их одних…
Март 2008 г.
Характер вологодского мужика
Про моего деда Ивана мне рассказывали, что он был спокойный, добродушный мужик, высокий, с красивыми правильными крупными чертами лица. Был он не многословен – скорее, молчалив.
В 1942-м году шла война…
На войну призвали четверых его родных братьев. А сам он пока продолжал работать председателем колхоза и воспитывать, с женой Надеждой Гавриловной, своих четверых детей: Нину, Николая, Анюту и Владимира.
Однажды на колхозном собрании (это было зимой 1942-го года) он снял с себя полушубок и отдал его своему заместителю, сказав ему: "Вместе с этим полушубком я отдаю тебе и колхоз со всеми делами – и сейчас ты в ответе и за людей, и за дела".
Было тогда деду Ивану 37 лет.
После колхозного собрания он поужинал дома. Попрощался с женой и детьми и пешком ушёл в районный центр. Это недалеко, всего в двадцати километрах от его родной деревни.
В военкомате его выслушали, с его доводами, наконец, согласились и направили добровольцем на фронт, вместе с другими земляками.
Когда я был маленьким и рос именно в этой деревне, из которой мой дед Иван ушёл на войну, многие мне рассказывали такой случай из его фронтовой жизни.
Где-то под Смоленском шли тяжёлые бои. Дед Иван командовал артиллерийским расчетом, был уже в небольшом офицерском звании.
Однажды он, с разрешения старших командиров, отлучился на ночь в деревню, которая была неподалеку от их воинской части. Он каким-то образом узнал, что там проживает один старик, с точно такой же редкой фамилией, как и у него.
Этого старика и решил проведать Иван и поговорить с ним.
Дед этот кое-что помнил о родных местах, и разговор их затянулся до глубокой ночи. Они немного выпили и решили отдохнуть.
Прилёг Иван на пару часиков, чтобы сильно не утомлять деда и поутру вернуться к своим. Но, видимо, измотанный бессонными фронтовыми ночами, сразу же крепко заснул.
Ночью послышался какой-то странный нарастающий гул. Дед тормошил спящего Ивана и говорил ему: "Слышь ты, Иван, – беги к своим, "Тигры" идут!". Полусонный Иван выбежал на улицу в кальсонах и белой рубашке и во всю мочь побежал к своим, забыв попрощаться с дедом.
Навстречу ему на огромной скорости приближался наш танк "Т-34", а его преследовал танк большего размера и со свастикой.
Водитель "Т-34" пожалел обезумевшего мужика и свернул на обочину, продолжив движение. Иван тоже продолжил движение – прямо к фашистскому танку – и махал ему руками, словно говоря: "Давай, иди сюда!"
Танк остановился в нескольких метрах от него. Фашисты в танке, видимо, приняли Ивана за своего. Открылся верхний люк башни, и оттуда высунулся немец.
Иван помахал ему рукой и, с разбегу запрыгнув на гусеницу танка, забрался на корпус, стукнул немца по голове и проник вслед за ним в корпус танка.
Говорят, что он там быстренько всем "гансам" настучал по шлемам и двинулся к своим,