Почему кукушонок считал синичку мамой
Жила-была птичка-синичка. Жила в лесочке рядом с фруктовым садом и была невеличкой, но ловкой и ладненькой – на загляденье! Грудка жёлтенькая с чёрным галстучком, спинка зелёненькая, крылышки голубенькие с тёмными полосками, а щёчки белые-белые и на голове чёрная шапочка.
И очень любила синичка петь. Почти круглый год звучал в саду её звонкий голосок. И лишь когда ударяли морозы она умолкала. Но при первых же оттепелях снова раздавалось её весёлое «Цвинь-цвинь! Тр-ра-ра!»
И вот снесла однажды летом синичка пять яичек, высидела всю кладку, выкормила птенцов, поставила выводок на крыло и собралась заняться любимым делом – пением.
Да не тут-то было! Подлетает она как-то к своему гнездышку и замечает, что птица подозрительная в кустах мелькнула.
А надо сказать, что ещё раньше, весной, парочка злых воробьёв выгнала невеличку из её домика-синичника во фруктовом саду. И пришлось ей приютиться рядом в лесочке в заброшенном сорочьем гнезде – синички не умеют вить гнёзда из веток и прутиков и селятся или в дуплах деревьев, или в щелях под крышами домов и сараев, а иногда и в старых, заброшенных птичьих жилищах.
«Наверное, бывшая хозяйка сорока решила вернуться в свой дом, – заметив в листве птицу, испугалась синичка. Но тут же засомневалась: – Хотя сорока, она ведь белобока, а эта незнакомка серая и с полосками – на ястребка похожа».
Однако долго гадать ей не пришлось, глянула она в гнездо – вот те раз! – там яичко лежит. Синичка даже опешила от неожиданности: «Неужели, – думает, – я не всю кладку высидела? Да нет же, – припомнила, – ровно пять яичек я снесла и столько же деток на крыло поставила».
Посмотрела она повнимательней – не её это яйцо! Похожее – тоже светлое, в коричневую крапинку, но с другим рисунком и крупное – нет, не её, не синичье. Приложила она ухо к скорлупке, а та едва тёплая и внутри никто не шевелится, не скребётся.
«Да что же это я время теряю? – опомнилась невеличка. – Надо срочно на кладку садиться, пока она ещё не остыла, пока ещё птенчика высидеть можно, пока он ещё не погиб!»
Долго ли, коротко ли, но через двенадцать дней проклюнулся из скорлупки птенец. Страшненький! Ни на папу, ни на маму не похож. Чудище какое-то – без пуха, розовенький, морщинистый и размером почти с синичку. Разинул он ротик оранжевый и вместо «Здравствуйте!» прокричал:
– Дайте поесть!
«Кукушонок! И птица серая на ястребка похожая, что у гнезда пряталась – кукушка! – сообразила синичка. – Слышала я рассказы о том, как мамы-кукушки подбрасывают свои яйца в чужие гнёзда. Вот и меня угораздило кукушонка высидеть. Что же мне теперь с ним делать?»
И будто отвечая на её