– Да я о себе ничего плохого и не говорю. Я просто говорю, что Костя – он объективно лучше меня во многих отношениях. И я не удивляюсь, что Марселита…
– Вы действительно странные. Все трое, – вынес суждение Вэнь, – ну кто во взрослом возрасте вспоминает какие-то школьные любовные дела, школьное соперничество?
– Наверное, те, – негромко заметила Сай, – у кого все это вызвало очень серьезные внутренние изменения. Может быть, травму. Остался какой-то сильный гештальт, который надо закрыть. Стани, я не помню, кажется, ты не рассказывал – а где вообще была ваша школа?
– В Кузине. Это такой город на Уральской Дуге, в ее центре, хотя скорее в сторону Челябинска. Прямо у гор. У меня там мать выросла тоже, и когда меня родила, то переехала из Ленинграда, решила пожить в этом месте, тем более, что у нас там красиво, и вообще. Но никаких травм там у нас не было, все хорошо… Вот гештальт… – я умолк.
Может быть, действительно, происходило между нами тремя что-то такое, что невозможно забыть до сих пор?
– В Америке, говорят, сейчас модны семьи по три-четыре человека. По крайней мере, когда детей планируют, то подписываются сразу несколько человек. Вроде общины получается. Это у нас в Евразии все еще парные семьи в основном, – заметил Вэнь.
– Меня мать вообще одна растила. Ну и представить, что мы бы сформировали семью втроем… я как-то не могу. Нет. Да и я не испытываю никаких чувств к Косте, как и он ко мне – ну только дружеские. Мы оба чистые гетеро.
– Наверное, это у тебя от матери, – предположила Сай, – она любила твоего отца, и так и не завела другого партнера после его гибели.
– Насколько я знаю, у нее были мужчины. Но так серьезно – нет. Ни с кем она не жила. И мне говорила, мол, я не хочу тебе другого отца, у тебя есть отец, и его ты должен помнить. Хотя я его, конечно, никак не мог увидеть – только на экране.
– Ну вот. Все-таки есть такое явление, как однолюбы. Может быть, ты это унаследовал. Но если с твоим отцом это еще понятно… там героическая история, он погиб и все такое. Светлая память. То в твоем-то случае никаких причин цепляться за воспоминания нет, правда?
– Да что ты к нему пристала? – Вэнь звякнул чашкой о пульт. – Может, человеку хочется быть одному. Ему, может, так хорошо?
– Тебе так хорошо? – спросила Сай напрямую. Я подумал.
– Наверное, нет, не очень. Но сейчас… здесь… я не готов.
Меня вдруг осенило.
– Вот именно. Мне нужно на Землю. Мне нужно понять, что происходит вообще, разобраться в себе, в мире. Понять, почему у нас все так сложилось. И там, на Земле… Все-таки я не системщик по натуре, я земляшка. Мне нужны корни, надо их держаться, чтобы жить. И тогда, может быть… да наверняка. Тогда я пойму, кто мне нужен и почему.
Цзиньши, «Черное время»
«Задолго до Войны творцы нередко предупреждали об опасности цифровой