Жизнь идёт по гулким, сыpым коpням,
Как чёpный поезд идёт,
День идёт сквозь ночь
По тоннелю мглы,
Как шахтёр с фонаpём,
Тяжело,
И поднимается – из глубины —
До самого солнца, окpест,
До самого сеpдца, до тишины,
До песни – когда светло.
***
А у тебя гортензии, гортензии, гортензии,
А у меня претензии, претензии, претензии,
А у тебя настурции, настурции, настурции,
А у меня конструкции, конструкции, конструкции,
А у тебя сентенции, сентенции, сентенции,
А у меня концепции, концепции, концепции,
А у тебя дурацкие
инструкции
насущные,
А у меня абстракции,
конструкции
несущие…
…и ты живёшь, моё несущее гнобя,
И я живу, твоё насущное кляня,
А у тебя, а у тебя, а у тебя…
А у меня, а у меня, а у меня…
***
А ты боишься глаз внезапных!
Я буду на тебя смотреть,
Косясь, ползти, как пёс на запах,
А ты – бояться и гореть.
Уйдёшь, и нервно засмеёшься,
Тревогу притая в зрачке…
Но ты походишь, и вернёшься,
И сядешь вновь невдалеке,
Измученная, с волосами,
Распущенными на плечах…
Я затравлю тебя глазами,
Допью, домучаю в ночах!
Темна тропинка на болоте,
Смотри, не выпусти из ног,
Иди сюда, здесь пахнет плотью,
И бродит гиблый огонёк!..
***
А был мужчина на Земле, нечаянная радость,
Нежданный луч, нечаянное Ра,
Игрой весёлой хромосомных диких радуг
В мирах поправлен, сужен лишь на градус…
Зато какая ширилась Игра!
Как заиграло всё! Как поначалу ярок
Был женщины, земной хозяйки, лик!
Но заигралась, зарвалась, забыла,
сколь подарок
Невечен и велик.
Забыла, бедная, что гость такой не шалость,
Что звёзды в дом его к ней привели,
Что он – ракета, вертикаль, колосс,
и Фаллос,
Глядишь, отчалит от земли.
Лишь сотни тысяч лет каких-то погостил он,
А сколько пустозвонства и нытья
Хлебнул он здесь, в дому хозяйки милой!..
Пора, дружок, в нездешние края.
Ты знаешь, ты забыл кто ты, кто – Победитель,
Кто миллион собратьев победил,
Пройдя сквозь материнскую обитель,
И снова к женщине сошёл. И у неё гостил.
И загостился, кажется… пора уж
Отчаливать ракетой в небеса…
А женщина опять (её уж не поправишь)
Самостоятельные явит чудеса.
Научится рожать без мужества и страсти,
И самозачинать, исторгнув из себя
Какую-нибудь взвесь, и целое на части
Разбрызгивать, ни капли не любя.
Тогда-то он и вспомнится сиротски,
В лесбийской