Перехватив насекомое и водворив его в эфирную атмосферу стекляшки, я представил себя обладателем мотоцикла и задумался. Прокатиться пару-тройку раз – да, интересно. Съездить куда-нибудь, наверное, можно. А так, пожалуй, мне особо мотоцикл и не нужен.
– Слышь, Левка, а зачем тебе мотоцикл?
– Не! Ну, ты же вообще ничего не понял! – Лева снова заподпрыгивал, уже не оглядываясь тревожно по сторонам. – Мотоцикл – это что? Это – свобода!
Лева на минуту замолк, перебирая почву, и, видимо, формулируя свои мечты и способы их достижения.
– Это ж можно за черемшой, за папоротником ездить в тайгу; за грибами, за ягодой! Потом шишку кедровую бить! А на рыбалку! Мне один дедок с материной работы обещал свой бредень отдать, сильно уловистый, говорил! Потом все это продаешь на рынке, и денег можно срубить – во! – Лева провел себе рукой по горлу, показывая вероятные размеры предстоящего в перспективе богатства.
– А потом? – мне было любопытно, – до каких границ протирается фантазия Левы.
Тот вскочил и, размахивая руками, начал излагать давно, по всей видимости, продуманную последовательность накопления капитала, его оборота и приумножения в умелых руках.
Левины глаза блестели, мысли во фразах приобрели отточенность и логичность. Перспективы, надо признать, были им нарисованы увлекательные и вполне конкретные. Закончив свою речь описанием уютного, утопающего в магнолиях, двухэтажного домика в Крыму в бухточке с собственным пляжем, с причалом и океанской яхтой, шикарной гоночной машиной в гараже и не менее шикарной блондинкой в качестве своей спутницы, Лева сделал перерыв в мечтаниях.
Некоторое время мы молча работали. Завершив разборку всех четырех запланированных на сегодня проб почвы, упаковав морилки в полевую сумку, а остальное – в рюкзак, мы тронулись к лагерю.
– Так это… Я к чему тебе все рассказал? Завтра Володя на базу на два дня уходит. Вечер тоже будет свободный. Рванем, помоем вместе, а то одному, как-то не очень. Что заработаем – пополам!
Как оказалось, на обратном пути, Лева наткнулся на тропе на следы большого медведя. Во вмятину когтистого отпечатка на глине медленно затекала вода из соседней лужи. Уже совсем стемнело, до лагеря еще оставалось километра четыре. Лева, с лопатой наизготовку, дошел до старой триангуляционной вышки, залез, пропустил лямку рюкзака вокруг опорного бревна и собственного ремня. Так там и переночевал на сорокаметровой высоте, немало порадовавшись почти полному отсутствию комаров. Он резонно предполагал, что риск быть задавленным медведем в одиночку неоправданно велик и предлагал теперь мне составить ему компанию.
Вечером следующего дня, соответственно снарядившись, мы рванули на место. Мойка песка из ручейка оказалась