Бревно на моих глазах сдвинулось с места и снова замерло. «Да что это за хрень?» Я закрыл глаза и замотал головой. Снова повнимательнее вглядевшись, обнаружил, что бревно уже лежит прямо посередине островка! И тут… Во вдруг наступившей тишине, откуда-то из глубины болота неожиданно раздался леденящий душу вой, через несколько секунд перешедший в жуткое пронзительное причитание, также внезапно прекратившееся… Спина мгновенно взмокла, снизу по ней прошла волна холода, растекшись острыми иголками по затылку. А бревно… «Господи, спаси и помилуй!» Бревно развернулось и короткими рывками двинулось в мою сторону! Не в силах пошевелиться, я замер от ужаса, смотря на приближающуюся болотную нечисть…
…
В этот день, утром, проснувшись от лучей солнца, бьющих в окошко деревенского домика, я блаженно потянулся, чувствуя себя совершенно счастливым. Топилась печка, в доме было тепло. Бабушка уже побрякивала кастрюлями, что-то вкусное готовя на завтрак. Судя по скворчанию сковородки и знакомому с детства запаху, это были оладьи. Дед за окном разговаривал с собаками, внушая Пирату мысль, что петуха не следует так сильно трепать. А что клюется и набрасывается – ну что делать, он хозяин в курятнике, надо его уважать.
С потолка быстро спустился на паутинке крошечный паучок. Повисел в полуметре над одеялом, подумал и, ловко перебирая лапками, вернулся обратно. Необъяснимая радость снова нахлынула и заполнила все мироздание. Единственный неприятный червячок, сидевший глубоко внутри и время от времени зудивший, что вечером надо ехать в город, а послезавтра сдавать очередной школьный экзамен, почти перестал о себе напоминать.
Проведя последний день отдыха в лесу с собаками, я вернулся с рюкзаком толстой и длинной черемши и корзиной строчков. Перекрученная с томатной пастой черемша, закатанная в банки, у всех гостей пользовалась неизменным успехом, и запасов этого деликатеса редко хватало до Нового года. Из строчков, предварительно прокипятив грибы и слив отвар, бабушка соорудила на ужин дивную жареху с картошкой, которой мой организм насытился до полного осоловения.
В город собирался ехать на второй электричке. На нее я всяко должен был успеть, но мой путь на перрон нежданно перегородил неторопливо идущий в гору длинный товарный поезд, груженный углем. Посмотрев вслед уходящей электричке, я не особенно и расстроился. Когда тебе семнадцать лет, и половина этого времени прожита на железнодорожном полустанке, такие вещи не воспринимаются как проблема.
Протопав