Дважды ангел падал с небес, каждый раз взмывая вверх с ребенком в лапах. Я вскочила, обмазала конец Посоха ангельским дерьмом, воткнула в него перья и бросилась в погоню. Но было слишком поздно. Тварь улетела и унесла в когтях двоих ребятишек, унесла в свое гнездо, чтобы разделить добычу с сородичами.
Что я могла рассказать фаро, что могла добавить к перепуганным воплям его сыновей? Я побрела домой, подняв Посох над головой. Он защитит меня надежней любого тотема. Я узнала то, что знали только покойники, когда острые когти пригвождали их к земле.
Ангелы слепы, они охотятся по нюху! И если мы возьмем палки, сунем их в ангельское дерьмо, обваляем в перьях и поднимем над головой, то будем спасены. Чудовища решат, что мы – тоже ангелы.
Я тщательно вымыла руки, позвала помощников и объяснила свой план. Этой же ночью мы соберемся и пойдем к фаро все вместе. И скажем ему, что его народ проклят нашим Богом. Ангелы прилетели за ними, а не за нами. И он должен нас отпустить.
Мой рассказ его не убедил бы, как убедят слова сыновей. Повезло – те двое мальчиков были самыми старшими детьми. Хотя, может быть, дело вовсе не в везении. Просто они были старше и толще, а значит, бегали медленнее. Поэтому ангел поймал их первыми.
Должно быть, их мясо было вкусным. Наутро снаружи слышалось неумолчное хлопанье ангельских крыльев. Кое-кто из народа хотел улизнуть поздно ночью.
– Нет, – запретила я, подняв Посох вождей, измазанный сверху дерьмом ангела. – Если мы удерем ночью, словно воры, мы никогда не сможем работать на гиптов. Мы уйдем завтра утром, при свете солнца, и пройдем через полчища ангелов. Так фаро и его народ узнают нашу силу и силу нашего Бога.
– Но, – возразил Йосиф, – откуда нам знать, что все получится? Это коварный план. Даже я с трудом тебе верю.
– Смотри! – сказала я и открыла дверь, поднимая Посох над головой.
Я надеялась, что все пройдет, как и задумывалось, хотя сердце мое, казалось, застыло комом в горле.
Дверь захлопнулась у меня за спиной, и я не видела, но знала, что к занавескам у каждого окна прильнули лица сородичей.
Я вышла во двор, вооруженная лишь Посохом и молитвой.
Когда я оказалась на улице, тучи ангелов пришли в возбуждение. Они принялись кружиться над моей головой, будто стаи огромной мошкары. Когда они снизились, я воздела над головой Посох и мысленно произнесла молитву.
Кружась огромной воронкой, ангелы поочередно пикировали вниз, обнюхивали наконечник Посоха и снова взмывали ввысь. После чего они выстроились в небе клином и потянулись к дальним горам.
Двери дома распахнулись, выпуская мой народ. Первым шел Иосиф, держа в руках Посох, обмазанный дерьмом ангелов.
– Скорее, пока фаро не понял, что мы делаем, – велела я, – берите ангельский помет и перья, которые они разбросали здесь, и обмазывайте двери своих домов. Потом, когда никто не будет подсматривать, мы соскребем их и обмажем наши тотемы, когда отправимся за море.
Так и стало. На следующее утро, под завывания