– Иди сюда.
Он ненадолго встал и аккуратно разделся, затем скользнул под одеяло, обнял меня и придвинулся, чтобы поцеловать в шею.
– Я соскучился, – выдохнул он, обдав жаром мою кожу.
Мое дыхание пресеклось, и я сморгнула набежавшую слезу. Позже, напомнила я себе.
– Денни, я ужасно, ужасно по тебе скучала.
Я вздохнула и вернула его к моему рту. Губы Денни были кислородом, а я задыхалась, я не могла остановиться и все целовала его. Больше я ничего не хотела. Все, в чем я нуждалась, сводилось к его мягким губам, припавшим к моим, и его языку, игравшему с моим. Мое сознание начало переливаться в него, и я неспешно теряла способность мыслить.
Он медленно и осторожно стянул с меня пижамные брюки. Я издала вздох и поцеловала его крепче. Сняв их, он взялся за белье. Мой разум встрепенулся: я вдруг подумала, что он шестым чувством уловит мою измену. Но он без колебаний стянул с меня трусики. Его губы не отлипали от моих, он по-прежнему тяжело дышал. Он не возненавидел меня и все так же хотел.
Его пальцы скользнули в меня, и я полностью отрешилась. Мне стало на все наплевать.
Я сняла майку, остро желая почувствовать Денни всем телом. Его губы наконец оставили в покое мои и принялись блуждать по шее и груди, дразнясь и ласкаясь. Его пальцы скользили по моей влажной коже. Я простонала:
– Денни…
Он перестал водить языком вкруг моего соска и посмотрел мне в лицо. Я притянула его к себе и шепнула:
– Ты мне нужен…
Денни осторожно лег на меня, и вместо пальцев я ощутила кое-что поприятнее. Я глотнула воздуха и закрыла глаза, Денни же начал двигаться, и по моему телу пробежала дрожь. Внезапно нахлынула боль одиночества, которое я испытывала несколько недель, и по моей щеке скатилась слеза.
– Боже, я скучала…
Он подался к моему уху и прерывисто шепнул:
– Я люблю тебя.
Наше желание обладать друг другом стремительно возросло. Я не могла вести себя тихо, да и не хотела. В тот совершенный момент мне было безразлично, где я и кто находится по соседству. Важно было одно: Денни был со мной. Мы кончили вместе. Потом он долго держал меня в объятиях, гладил по голове и целовал в висок, пока сон не сморил его.
Однако я вдруг окончательно проснулась.
Мне стало душно в комнате, наполненной лишь звуком легкого дыхания Денни. Вина и печаль, отвергнутые мною, мгновенно вернулись назад. Не желая будить Денни и слушать его расспросы насчет моего отчаяния, я оделась, вышла в коридор и как можно тише затворила дверь. Не глядя на спальню Келлана, я спустилась по лестнице. Слезы настигли меня только в гостиной.
Стену, сдерживавшую их, разрушил вид сумок Денни, составленных возле кресла, и его пиджака, переброшенного через спинку. Я рухнула в кресло, уткнулась в прохладный рукав и зарыдала. Прошло, казалось, несколько часов, а я все сидела, глубоко задумавшись, чувствуя вину и отчаяние, пока меня не