1. Дедушка
Я не та, кем была прежде. Они сотворили со мной то, что сотворили. Распороли грудь и выдрали сердце. И теперь я не знаю, кто я такая.
Но я вспомню. Обязательно вспомню.
Люди много чего рассказывают про ночь, когда я появилась на свет. Некоторые говорят, что мать скрестила ноги и, несмотря на жестокие схватки, всеми силами старалась не допустить моего рождения. Я, конечно, вылезла наружу – с природой не поспоришь. Но она все равно пыталась, и я не удивлена – ибо хорошо понимаю почему.
Моя мать когда-то была наследницей рода Арамери. Давали бал для мелких дворянчиков. Ну знаете, такие устраивают раз в десять лет, чтобы совсем уж не втаптывать в грязь и поддерживать их чувство собственного достоинства. Отец осмелился пригласить мать на танец. Она снизошла до него. Согласилась. Мне всегда хотелось знать: ну что, что такого отец мог сделать или сказать в ту ночь? Почему она настолько сильно влюбилась, что отказалась от всего – лишь бы остаться с ним? Прямо как в сказке. О-о-очень романтично. В сказках все женятся и живут долго и счастливо. Правда, в сказках обычно ничего не говорится о том, что бывает, если на свадьбу не приходит и сильно обижается самое могущественное в мире семейство.
Однако, что это я… совсем забыла, с чего начала. Итак, кто я такая. Время представиться.
Меня зовут Йейнэ. Точнее, Йейнэ дау ши Киннет таи вер Сомем канна дарре. Значит это, что я дочь Киннет и среди племен народа дарре принадлежу к Сомем. Правда, сейчас на принадлежность к племени мало кто обращает внимание. А вот до Войны богов все было по-другому…
Мне девятнадцать. Кроме того, я энну, предводительница моего народа, точнее, бывшая энну. По обычаям Арамери, каковые они, в свою очередь, унаследовали от народа амн, от которого произошли, я баронесса Йейнэ Дарр.
Прошел месяц со дня смерти матери, и я получила послание – от деда, Декарты Арамери. Он приглашал меня посетить семейное гнездо. От приглашений Арамери отказываться не принято, поэтому я незамедлительно тронулась в путь. Путешествие длилось долго – добрых три месяца ушло на дорогу от Дальнесеверного материка до Сенма, что за морем Раскаяния. Дарр не слишком богат, но я путешествовала со всей приличествующей роскошью: сначала в паланкине, потом на океанском корабле, а затем в карете с кучером. Мне все это было не особо нужно, но так постановил Совет воинов Дарра. Они почему-то надеялись, что элегантность моего прибытия вернет нам благоволение семьи Арамери. Всем известно, что потомки амн падки на роскошь и встречают по одежке.
И вот, нарядная и красивая, я прибыла в пункт назначения. В самый день зимнего солнцестояния. Кучер остановил карету на вершине холма в виду города – вроде как затем, чтобы напоить лошадей, а на самом деле потому что он был из местных, а местным нравится, когда приезжие разевают рты и в изумлении таращатся. Так, благодаря его насмешливому любопытству, моим глазам впервые открылось сердце Ста Тысяч Королевств.
Цветет на Дальнем Севере роза, что ценится превыше всех остальных. Нет, вы не подумайте, что я впала в лирическое отступление. Она называется роза алтарных покровов. Лепестки у нее нежно-жемчужного цвета и едва не сияют, а ближе к земле иногда вырастает второй цветок. А уж если роза алтарных покровов выпускает огромные лепестки, достающие до самой земли, то ей нет цены. Оба бутона раскрываются одновременно, и так плодоносят и глава, и покров, и слава сияет и в вышних, и внизу, под небесами.
И вот передо мной лежал город, который так и назывался – Небо. Он стоял на земле – точнее, на небольшой горе или, скорее, холме-переростке, окруженный высокими стенами, над которыми поднимались уступ за уступом дома – все белоснежные, как лебединый пух. Ибо так приказали Арамери. А над городом парил дворец, тоже носивший имя Небо – и оно принадлежало ему по праву. Меньше он был, но ярче, и по жемчужной белизне его стен бежали тени облаков. Я знала, что дворец стоит на столпе. На немыслимо тонкой колонне, непостижимым образом удерживавшей вес огромного здания. Но с такого расстояния я не могла разглядеть ее. Дворец плыл над городом, будто бы привязанный лишь тонкой духовной нитью, и поражал неземной красотой, от которой останавливалось сердце.
Роза алтарных покровов бесценна, вывести ее стоит огромных трудов. Как известно, все знаменитые семейства, даже у растений, грешат близкородственными связями. А такое скрещивание чревато появлением уродств и отклонений. Когда-то подобное уродство хитроумный садовник счел любопытным. Полезным. Аромат верхнего цветка приятен человеку, но отвратителен насекомым – и потому розы необходимо опылять вручную. А вот нижний, второй цветок высасывает все соки, потребные для роста. Семена удается получить нечасто, и из тех, что попадают в руки садовника, на одну прекрасную в своем совершенстве алтарную розу приходятся десять уродливых растений, которые уничтожают, устыдившись их безобразия.
У врат Неба – верхнего, которое дворец, – меня завернули обратно. Причем не из-за того, чего я боялась больше всего. Похоже, дед просто отсутствовал. Зато он оставил подробные указания на случай моего приезда.
Небо – фамильная