Коршунов сладко потянулся и сказал, читая асины мысли:
– У Юродцева сын в Штатах учится, на визу подал. Я его на понт и взял, дурачка. Вот что, Ася. Давайте я вам помогу коробки в подвал стаскать.
Подвальный кабинет завхоза Амбцибовицкого был похож на свалку: рулоны старого линолеума, какие-то бетонные кубы, штабеля дыроколов, «клав» с выбитыми зубами, папок в половину человеческого роста, компьютерных кожухов и прочего канцелярского барахла. Всё это стояло, валялось, пылилось и гнило во всех углах обширного помещения. Заплесневелые стены были обвешаны шедеврами местных абстракционистов – бескорыстными дарами родному Фонду.
Сам завхоз восседал за циклопическим столом с тремя разнокалиберными мониторами, в пожелтевшем от времени гнезде из бумаг и газет. Над его головой располагалась ржавая железная рама, перетянутая разноцветными ленточками и кусками кожи, внутри рамы на нитках искусственного жемчуга болталось несколько ракушек и голая кукла Братц с открученными ногами и выжженной грудью. Табличка извещала, что композиция «Мальдивная радуга над Фолклендами» принадлежит шаловливой руке все того же Гри-Гри Бурдюкова.
Амбцибовицкий посетителей вроде бы не замечал, важно переводя взгляд с одного монитора на другой. Ася кашлянула. Завхоз глянул на них поверх очков.
– В чулан?
– Не знаю, – пыхтя под тяжестью коробов, буркнул Олег. – Я тут впервые…
Амбцибовицкий неторопливо приподнялся, встал, вышел из-за стола и предстал во всём своём великолепии.
Ростом чуть ниже Аси, он доходил Олегу примерно до подбородка. Если бы какому-нибудь «Эсквайру» понадобилась иллюстрация к статье «Казусы мужского гардероба», журнал свободно мог бы обойтись всего одной фотографией фондовского завхоза. Слишком длинный галстук в мелкую полоску был заправлен вместе с клетчатой красно-чёрной рубашкой непосредственно в серые брючата, которые, начинаясь где-то под мышками, заканчивались на середине икр, демонстрируя всему миру белые спортивные носки с эмблемой «Челси». Широкий ковбойский пояс в заклёпках пестрил сумочками, телефонными чехлами, перочинными ножиками и мелким ремонтным инструментарием. Завхоз накинул сетчатую жилетку типа «фотокор» с десятком оттопыренных, как у Вассермана, кармашков и строго сказал:
– Фоллоу ми!
И повел их по длинному коридору, забитому швабрами и вёдрами.
Чуланом оказалась большая комната, заставленная стеллажами.
Амбцибовицкий указал на самый дальний угол:
– Сюда. Это ведь закрытые гранты?
– Конечно, Арнольд Альфредыч. Давайте, я формы заполню, – сказала Ася.
Амбцибовицкий величественно кивнул, сунул ей пачку формуляров и удалился в свой клоповник.
Олег перетаскал в угол коробки и принялся гулять вдоль книжных завалов, с любопытством читая названия. «Па�